Эния мило улыбалась новому знакомому. Казалось она даже испытывала симпатию, уж слишком дружелюбным казался её голос.
Сакар это всё замечал, и мне казалось, что он не был доволен этому факту.
— Талиса, ты какая-то молчаливая, — обратился ко мне Адимас. Он снова улыбался.
— Не выспалась, — отозвалась я, вспоминая о Ранделе. Огневик тоже сидел в столовой, но я старательно отводила взгляд. Именно сегодня случилось отклонение от привычной ситуации. Я обедала не в обычной компании, как и Рандел. Сегодня вместе с огневиком и его другом, обедали несколько старшекурсниц.
Почему так вышло? Была уверена, что постарался Тир. Даже по мимолётному взгляду было понятно, что девицы совсем не интересовали Рандела. Но я всё равно ужасно ревновала… Так сильно, что сама не ожидала подобной реакции.
Даже просто находясь с Ранделом в одном помещении, шея начинала гореть от вчерашних поцелуев, словно после них остались ожоги.
Утром я собрала волосы и оказалось, что зря. Теперь не могла отделаться от мысли, будто поцелуи проявились и красными пятнами покрывают шею.
Мои воображаемые ожоги словно становились реальными. Я то и дело проводила рукой по шее, будто проверяя температуру кожи.
— Ты кажешься задумчивой, — Адимас улыбался участливо.
— Не обращай внимания. Просто Талиса устала. Она мне помогала с моими артефактами, — встрял Сакар, намереваясь оградить меня от излишнего внимания. За это я была ему благодарна.
Адимас кивнул и вернулся к разговору с Энией.
После всех занятий я сразу направилась к себе в комнату. Ужасно хотелось спать. На пороге возле каменной стены за которой скрывалось моё жилище, обнаружился конверт.
Наверное, это мне. Наклонившись подняла его и мгновенно узнала почерк мамы. Она так давно мне не писала…
С каким скандалом уезжала в академию, даже вспоминать не хотелось. Мой дар проявился с самого детства. Наверное, это было потрясение для родителей. По мере моего взросления я становилась совсем непохожей на них. Черты лица, магия, огромное стремление к знаниям — всё это создало пропасть между мной и ими.
Теперь, всему этому находилось объяснение, но в те годы часто задавала вопрос: «Почему я другая?»
Мой род хоть и был обедневшим, жили мы в отдалении от городов, но всё-таки оставались аристократами поэтому мама никогда не скрывала, что с помощью меня и моего дара собиралась поправить наше благосостояние. Всегда это ненавидела. Сколько бы не высказывалась против этого, всё было бесполезно. Казалось, она считала, что я её собственность.
Стихийники стараются заключать браки по любви. Но иногда бывают исключения. За невесту с сильным даром могут заплатить хороший выкуп.