Среди элиты наёмников существовал кодекс, который все неизменно соблюдали. Один из пунктов этого свода правил гарантировал неприкосновенность заказчика. Именно это правило нарушил род Фастеров и если об этом узнает остальная элита — их решат уничтожить.
— Как только совершим ритуал, сила этой девчонки перетечёт к нам и никто больше не посмеет нам указывать. Мы станем сильнейшими. Уже от мысли об этом меня охватывает восторг. Дорогой это ведь замечательно! — женщина ликовала, её глаза безумно блестели в темноте.
Мужчина оставался холоден. Ледяной цепкий взгляд смотрел на замок. Он замечал едва видимое искажение пространства над академией, вызванное магией защитного купола. Проникнуть внутрь, казалось невозможным.
«Древний стихийник всё ещё хорош, не даёт своих студентов в обиду. Надо действовать осторожно. Если совет убийц узна ето нашем нарушении, они будут скоры на расплату. Тогда настанет черёд Билиана…» — мужчина натянул капюшон.
— Пойдём. Нам тут делать нечего, — бросил он спутнице, разворачиваясь лицом к лесу.
Смех женщины затих, она в недоумении посмотрела на подозрительно серьёзного мужчину, а потом хмыкнула. Её кроваво-красного цвета губы снова растянулись в безумной улыбке. Она в последний раз посмотрела на замок освещённый светом луны и отправилась вслед за спутником.
* * *
В камине потрескивал огонь. Для обычного человека в помещении было невыносимо жарко, но стихийники огня словно не замечали повышенной температуры.
Отец и сын.
Король выглядел сосредоточенным, наблюдая за хождениями Рандела.
— Ты не должен был в это вмешиваться, — проговорил король.
Тилад Лотиан за время правления стал сложным человеком. Большая ответственность и занятость сделали его таковым. Он не всегда находил время для воспитания сына и порой впадал в крайности, то слишком охранял, то наоборот взваливал непосильные задачи. Король требовал от Рандела быть лучшим во всём: в учёбе, в боевых искусствах, и одновременно с этим многие вещи стремился решать за уже взрослого сына, держа его в неведенье. Такое отношение породило непонимание и холодность.
— Так получилось, — процедил Рандел. — Расскажи мне о воздушнице, лишь за этим я здесь.
Тилад Лотиан на миг закрыл глаза, словно собирался с мыслями.
— Нет, Рандел. Возвращайся в академию и забудь об этом, — твёрдо проговорил Тилад Лотиан.
Рандел замер на месте. Он закипал, внутри словно извергался вулкан, но он сдерживался. Это был не первый неприятный разговор с отцом.
— Забыть? — обманчиво спокойно переспросил Рандел. — Это всё, что ты можешь сказать?