Молчание затягивалось, и закончилось оно неожиданно для меня. Я думал, что брат начнет спрашивать или возражать, а он…расплакался. Да так, что разбудил мирно спящего племянника. Так что мне пришлось успокаивать его, а Лео — малыша.
Аж неудобно было слушать, как брат давится слезами и говорит, что…Впрочем, не буду повторять. Решение брата было таким, что на звание это он согласен, на продажу монеты, если за нее дадут хорошие деньги — тоже, как и на использование их для похода на выручку отца. Но он против, чтоб я шел туда. Я еще маленький, и, хотя он верит в мои способности, но пока это мне не по плечу. Он уже перепугался за меня, когда осознал, что мог бы сделать борейн, и ему не хотелось бы снова испытывать такого, думая, что я ушел в царство, где живут подобные страшные твари. В разговоре с мамой он поддержит по всем пунктам, кроме моего участия.
Ладно-ладно, Валерий Юрьевич, для вас еще есть план Б. Ибо малыш уже успокоился, а теперь Лео подошел к брату, потерся об его ногу, запрыгнул к нему на колени, заурчал…Немного стыдно, но приходится так делать. Я же не склоняю его к чему-то постыдному. И вообще я его ни к чему не склоняю.
А теперь надо говорить с мамой. И это будет очень непросто. Особенно добиться ее согласия, чтоб я пошел туда. Ой, даже не знаю, выйдет ли это.
И действительно все получалось тяжело. Были мамины слезы (и я сам с трудом удержался). Мама, как и брат, была не согласна, чтоб я туда шел, а остальное — пусть так.
План Б не проходил, потому пришлось говорить долго и упорно. Меня сильно удивило, что Маша поддержала мысль, что мне надо идти, несмотря на то, что я еще молод.
Я почему-то думал, что она считает меня пацаном, который еще на серьезные дела не способен. А она маме сказала, что раз я додумался до того, как детям убрать боль при прорезывании зубов, то додумаюсь и до других нужных вещей. И брат поддержал, сказав, что если я водоплавающей твари на рыбалке размол всю заднюю часть, как мясорубкой (он молодец, про борейна не упомянул), то, значит, и другой твари могу перемолоть любую деталь по выбору. Но самым главным аргументом был именно тот, что если отложить поход на другое время, то с отцом может случиться нехорошее. Дух его приходит все реже, и это может быть неспроста.
Мама стала поддаваться, хотя периодически говорила, что не может меня отпустить, но по ней было видно, что это она уже говорит больше для порядка. Потом она сказала такую не очень понятную фразу: «Я думала, что ты мне был дан в награду за уход Юрия, но это не так. Ты был мне дан, чтоб его вернуть.»