Предпоследний трек «We Never Change» расслабляет темп и объем, но возвращает альбому высокий стандарт. Снова мы слышим акустическое вступление и совершенный голос Криса, и песня начинается неспешным куплетом, а затем плавно переливается в пронзительную гитарную партию Джона, и едва заметная мелодия поднимает припев к звездам. В начале пальцы словно едва касаются клавиш, буквально проскальзывая по нескольким нотам, пока бас наигрывает опорную ноту, без претенциозности, но с огромным самоконтролем (хотя в других композициях в игре Гая чувствуется джазовое влияние). Даже по мере приближения к кульминации в этой мелодии меньше нот, чем в остальных студийных записях группы. Иногда голос Криса звучит так, словно он вот — вот заснет прямо во время пения, особенно на последних нескольких строчках, где намек на сдержанную апатию звучит весьма уместно.
Мелодия заканчивается, как всегда, на приглушенной ноте, и здесь вступает «Everything’s Not Lost» — самая длинная композиция более чем на семь минут. Эта песня — одна из любимых композиций Криса, в которой пальцы будто поглаживают пианино, гитарные риффы нежные и лаконичные, а вокальная партия переходит на шепот и временами проявляет отточенный характер. Подобно тому как «Don’t Panic» тихонько намекает на то, что нас ждет, эта композиция — завершающий рассказ о том, что мы уже услышали, которая так и вынуждает поставить альбом на повтор. Но здесь появляется скрытая композиция, которая похожа на краткое вальсовое извинение перед возлюбленной. Партия ударных всю песню напоминает слушателю блестящую манеру исполнения коллектива Flaming Lips — воздушный, раскатистый ритм, который, по признанию самого Криса, как раз написан под впечатлением от недавнего выступления этой группы. Чудесная, вдумчивая игра.
Ну ладно, значительная часть текста и правда непонятна. Но в то же время Том Йорк стал рок — божеством, хотя пел о нерожденных цыплятах. И уж конечно, Oasis тоже не стали бы претендовать на Букеровскую премию. Крис намеренно обходит стороной тексты политической направленности — на каком — то этапе Coldplay написали песню с нападками на таблоидную прессу, но так ее и не записали.
Конечно, на их творчество повлияло много музыкантов, с которыми их не переставали сравнивать: U2, из — за сходства с перегруженной эффектами гитарой Эджа, которых, конечно, было гораздо меньше в музыке Coldplay; напоминание о том, почему Echo & The Bunnymen — одна из величайших групп (Джон не скрывал своего восхищения гитаристом Уиллом Серджантом); Ричард Эшкрофт из The Verve и их же гитарист Ник Мак — Кейб; ныне распавшаяся группа Boo Radleys, а особенно их песня «Lazarus»; конечно же, Radiohead и особенно Йорк и Гринвуд; The Flaming Lips; My Bloody Valentine Кевина Шилдса; элементы апатии в творчестве Pink Floyd, которые сделали альбом «Dark Side Of The Moon» таким трогательным; Нил Янг… или, может, Нил Дрейк?; даже мягкая сторона творчества Muse Мэтта Беллами… и так далее и тому подобное.