Он испытывал острое чувство вины, из-за того что не приехал раньше, но ему столько всего нужно было сделать, чтобы разобраться с проблемами своих двоих детей. Даже зная, что с Хольгером и Фанни что-то случилось, он смог уехать из Германии только теперь – спустя почти год после того, как получил последние известия от Нильсенов. Жаль, что Хольгер выбрал такую глухомань для своей части четырехстороннего эксперимента.
Профессор Вернер прибавил шагу, ему не терпелось узнать, что стряслось с Нильсенами и их сыном. Успехи мальчика были просто феноменальны, они в самом деле всех вдохновляли. В глубине души Вернер опасался чего-то ужасного, но все же надеялся: все живы и здоровы. Но если так, то чем же объясняется их долгое молчание?
Вернер с тревогой покачал головой. Возможно, все дело в городе? Экленбургу пришлось несколько раз переезжать, чтобы укрыться от любопытных взглядов – иногда безобидных, а порой и откровенно враждебных. Что-то похожее могло произойти и с Нильсеном. Общественное мнение маленького городка иногда принимает ужасающие формы.
Приемная шерифа располагалась через квартал. Вернер еще быстрей зашагал по узкому тротуару, затем открыл дверь и вошел в большой, жарко натопленный кабинет.
– Да? – сказал шериф, подняв взгляд от стола.
– Я хотел бы узнать об одной семье, – начал Вернер. – Их фамилия Нильсены.
Шериф Гарри Уилер растерянно уставился на высокого незнакомца.
Кора гладили брюки Пола, когда зазвонил телефон. Вернув утюг на подставку, она прошла через кухню и взяла трубку:
– Да?
– Кора, это я.
Ее лицо тревожно напряглось.
– Гарри, что-то случилось?
Он не ответил.
– Гарри?
– Приехал один человек из Германии.
Кора замерла, глядя на календарь на стене, но буквы и цифры расплывались перед глазами.
– Кора, ты меня слышишь?
Она проглотила сухой комок в горле.
– Да.
– Я… мне придется привести его к нам домой.
Кора прикрыла глаза.
– Я поняла, – пробормотала она и повесила трубку.
Кора развернулась и подошла к окну. «Дождь собирается», – подумала она. Погода полностью соответствовала ситуации.
Она зажмурилась и крепко сжала кулаки, так что ногти впились в кожу.
– Нет, – почти задыхаясь, прошептала она. – Нет.
Через несколько мгновений она открыла блестящие от слез глаза, и взгляд ее замер на дороге. Кора стояла в оцепенении, вспоминая тот день, когда мальчика привезли к ней…
Если бы дом загорелся не посреди ночи, какие-то шансы еще оставались бы. От Джерман-Корнерс его отделяла двадцать одна миля, но первые пятнадцать проходили по муниципальному шоссе, а остальные шесть – по грунтовой дороге, ведущей на север, к лесистым холмам, и они отнимали даже больше времени.