«Да чтоб тебя!» – мысленно ругнулся он.
Мэнн прикипел к грузовику негодующим взглядом. Это был огромный трехосный бензовоз, и он тянул за собой такую же огромную трехосную цистерну. Видно, что и машина, и прицеп не новы – хватает ржавчины и вмятин, емкости покрашены дешевой на вид серебрянкой. Уж не сам ли водитель красил? Трафаретная надпись «ОГНЕОПАСНО», красная на белом фоне, во всю ширь торца цистерны, а ниже, над мотающимися брызговиками, две параллельные красно-белые светоотражающие полосы. И надпись, и полосы явно сделаны кустарно и не сказать что старательно. За рулем дальнобойщик-единоличник, предположил Мэнн, притом не из преуспевающих. Он пригляделся к номерному знаку: калифорнийский.
Мэнн посмотрел на спидометр. Он четко держал пятьдесят пять миль в час – оптимальная скорость, когда трасса пуста и можно расслабиться. Грузовик обогнал его на добрых семидесяти. Странные дела. Разве не полагается водить бензовозы осторожно?
Он скривился от мерзкого запаха и увидел, как из вертикальной выхлопной трубы слева за кабиной вырывается дым и черным облаком стелется за грузовиком. «Боже! – подумал Мэнн. Столько разговоров о загрязнении воздуха, а по автострадам все еще разъезжает вот такая рухлядь».
Что же теперь, дышать этой вонью? Мэнн знал свой организм: тошнота себя ждать не заставит. Тащиться следом за бензовозом – не выход. Либо притормозить и увеличить дистанцию, либо обогнать. Первый вариант не годится – времени и так в обрез, Мэнн выехал слишком поздно. Скорость пятьдесят пять миль в час позволяет успеть аккурат к послеобеденной встрече. Придется обгонять.
Он выжал газ и перестроился на встречную полосу. Впереди ничего не видать, трасса нынче будто вымерла. Мэнн глубже утопил педаль акселератора.
Проезжая мимо бензовоза, повернул голову. Кабина слишком высоко, в нее не заглянуть. Мэнн увидел только руку на баранке – широкую, как лопата, загорелую, в буграх вен.
Когда кабина отразилась в зеркале заднего вида, Мэнн перестроился обратно и снова устремил взгляд вперед.
Протяжный гудок заставил его недоуменно посмотреть в зеркало. «Что это было? – подумал он. – Приветствие или ругательство?» Мэнн хмыкнул, вглядываясь в отражение. Передние щитки на кабине темно-красного цвета, краска выблекла и облупилась. Тоже кустарщина. Но он видел только нижнюю часть кабины, все остальное было срезано кромкой собственной крыши.
Справа теперь расстилался глинистый склон с окустьями жесткой травы; там наверху маячил обшитый вагонкой домик. На его крыше телевизионная антенна стояла под углом меньше сорока градусов, – должно быть, здесь отличный прием.