В прошлый раз меня посетило неприятное предчувствие. Но теперь все должно было измениться. Теперь я феникс света. Значит, нужно все-таки рискнуть.
Ноги сами принесли меня к удивительному строению. Одна половина из черного матового камня, вторая – нежно-белого цвета с золотистыми вставками. Заостренные готические шпили по краям и в центре – две скрученные между собой совершенно немыслимым образом башни, черная и золотистая. Ступив на аллею, ведущую к храму, я остановилась и прислушалась к ощущениям. Вроде бы ничего. В этот раз – никаких дурных предчувствий.
Однако я медлила. Приглядевшись, различила странный ореол вокруг храма. Сначала показалось, будто такой эффект создается из-за ярких солнечных лучей, но нет – сами стены излучали свечение. От половины храма, принадлежащей богине Аннайе, исходило едва заметное золотистое сияние. Темную половину тоже окружал ореол, еще более удивительный – черный, с фиолетовой сердцевиной, расположенной у самой поверхности камня. Причем каменная поверхность оставалась матовой, словно поглощающей свет. Необыкновенное сочетание.
Наконец я решила, что хватит топтаться на одном месте. Оставшийся участок аллеи пересекла быстро. У ворот снова ненадолго замешкалась, прислушиваясь к ощущениям. Интуиция по-прежнему молчала, но от высоких двустворчатых дверей повеяло силой, в чем-то знакомой и в то же время иной. Помню, что чувствовала, когда парила в невесомости, еще не видя, но уже зная о присутствии Аннайи. Сейчас сила богини перемешалась с чем-то незнакомым, будоражащим кровь. Тьма, истинная, первородная – сила Каддура, темного бога. И даже во тьме знакомые нотки. Я улыбнулась, толкнув огромные двери, оказавшиеся на удивление легкими и податливыми. Интересно, все посетители храма улавливают сходство между божественной силой Каддура и магией аркахонов? Наверное, нет. Будь так, никто бы не сомневался в правдивости легенды, гласящей, что аркахоны – само воплощение тьмы.
Внутри храма оказалось прохладно. И еще более удивительно, чем снаружи! Огромный зал с высокими потолками делился надвое прямо по центру, но не цветом стен и пола, вернее, не только им. Справа, на половине богини Аннайи, все как будто сияло. Лучи солнца проникали сквозь окна, отражались от цветных мозаик и хрустальных люстр, преломлялись и переплетались. Казалось, будто в воздухе стояла золотая пыльца – все так завораживающе, ярко искрилось и мерцало. Но в центре свет обрывался. Без видимых причин, без каких-то преград – просто обрывался.
Левая половина тонула в таинственной, манящей темноте, разбавленной легким, едва уловимым намеком на фиолетовый свет. Может быть, так только казалось из-за преобладавших в интерьере фиолетовых элементов – каменных вставок, фресок, мозаики в витражных окнах. Красиво у Каддура.