– Они… были бы рады.
В прошлый раз подруга сказала, что ее сородичи придут в восторг, как только воочию увидят легендарного феникса света, но поскольку сейчас мы находились в аудитории и кто-то мог нас подслушать, приходилось изъясняться загадками.
– Вот это меня больше всего и пугает.
– Так я ведь зову тебя просто так. Не для того, чтобы выставить на площади и всем показывать в качестве удивительного экспоната.
– Прости, я к такому не готова. Может быть, в другой раз…
– Ладно, – Мира пожала плечами. – Всего лишь не хотела оставлять тебя одну на выходные. Ты же совсем ни с кем теперь не общаешься. Ревана избегаешь. Альвеира тоже.
– Не то чтобы избегаю… мы с ними недавно даже разговаривали.
– Что, правда? Разговаривали? Прогресс!
– Мира! – я с укоризной посмотрела на нее. – Откуда столько сарказма?
– Заразно, видимо. От Терха нахваталась. Ты же знаешь, фонтанирование сарказмом – его привычное состояние.
– Он, кстати, вернулся. – Да, я специально ухожу от болезненной темы! Хотя с Терхом теперь тоже не все так гладко. Вернее, совсем не гладко.
– И? Как он?.. – спросить напрямую Мира не могла, но я догадалась.
– Я теперь тоже его раздражаю.
– Сочувствую.
Больше ничего обсудить не успели. В аудиторию вошел преподаватель, мы приготовились слушать, вникать и записывать.
По окончании пар я забежала к себе, забросила в комнату сумку с учебниками и отправилась на индивидуальную практику, где меня дожидался Реван. Не знаю, как они с Альвеиром все это провернули. Руководству академии наплели, будто по мне ударило печальное известие о моей семье, в связи с чем случился нервный срыв, а стабилизировавшаяся недавно магия, едва-едва взятая мною под контроль, вновь чудить начала. В связи с этим для меня потребовали отдельный тренировочный зал, защиту на который поставил сам Альвеир. Преподавателей, да и никого другого во время этих тренировок ко мне не пропускали.
Чуть позже Альвеир пояснил, что опытные маги в том свете, который рвется из меня на свободу, могут заметить огонь. Это вызовет ненужные вопросы, а уж если они вдруг вспомнят легенду о фениксах света, с идеей держать мое превращение в секрете можно будет распрощаться.
Как они объяснили присутствие бывшего недавно всего лишь абитуриентом первокурсника Ревана в качестве подстраховки во время столь опасных тренировок, мне не сказали, а я допытываться не стала. Возможно, этим двоим пришлось раскрыть истинный уровень мастерства и знаний Ревана. В любом случае, ректор наверняка заинтересовался странными вещами, происходящими вокруг меня, и уж точно не мог не оценить всю подозрительность повышенного внимания Альвеира к моей персоне в целом и учебному процессу в частности.