— А зачем мне в вашу спальню? — задала я робкий вопрос.
— Я предпочитаю такое интересное дело, как порку невесты, проводить за закрытыми дверями. Нет, бесспорно, если вы пожелаете, то я вполне способен забросить вам юбки на спину прямо здесь. Вы пожелаете?
— Какие юбки? — внутри у меня все похолодело. — Какая порка? Вы с ума сошли что ли?
— Леди Лорелла, за ваше непочтительное поведение я хочу отшлепать вас словно провинившегося ребенка, а так как у вас слишком пышная нижняя часть платья, боюсь, без задирания нижних юбок вы не проникнетесь важностью момента, и вся воспитательная процедура пойдет насмарку.
От возмущения я даже онемела. Очень захотелось посмотреть в эти бесстыжие глаза, и понять, герцог так шутит или он серьезно. Это мое поведение непочтительное? Это я нашкодивший ребенок? Да я просто единственная, кто во всем замке имеет свое мнение и не пресмыкается ни перед красотой, ни перед статусом ГримГайла. С новыми силами я принялась бить герцога по спине. Он, смеясь, поймал мои ноги, прижал к груди и ускорил шаг.
— Ваша Светлость, — услышала я голос. Для герцога говоривший находился спереди, а для меня, соответственно, сзади. Облокотившись о плечо ГримГайла руками и извернувшись, увидела взволнованного Бейсрика. — Очень неудобно вас отвлекать, но пришло письмо от вашей матушки.
— Ой, Пронд, — отмахнулся ГримГайл. — Можно подумать, ты мой почерк подделывать не умеешь. Напиши ей что-нибудь про то, как я скучаю, но главное, опиши, как занят. Что мне тебя, учить что ли?
— На это письмо ответа не требуется, — голос констебля дрогнул. — Она извещает вас, что завтра вечером явится в замок.
ГримГайл осторожно опустил меня на пол, и растерянно взглянул на Бейсрика. Я боком, стараясь не привлекать к себе внимания, двинулась прочь.
— Сбежать успею? — ГримГайл будто мои мысли озвучил.
— В замке останется ваша невеста, — напомнил констебль.
— Мда, ситуация, — расстроился герцог и огорченно на меня посмотрел. Я тут же застыла на месте, криво улыбаясь. — Можете идти, миледи, наказание откладывается.
На языке вертелись ругательства, но помня, что только что чудом избежала кошмарного унижения, я кивком, то ли поздоровалась, то ли попрощалась с Бейсриком, и чуть ли не бегом удалилась в свою комнату.
До обеда я просидела в спальне, подперев дверь стулом. И хоть понимала, что против герцога такая защита вряд ли сработает, на душе было как-то спокойнее. Долго раздумывала, стоит ли идти на обед, но все-таки, беспрестанно оглядываясь, спустилась в столовую. Почему я не сообразила, что мне и там может грозить герцогский гнев, или сказать иначе герцогский разврат, не знаю, но когда не обнаружила ГримГайла сидящим за столом, от радости даже ноги подкосились. На мой торжествующий вопрос, куда подевался герцог, горничная пояснила, что он занят приготовлениями к отъезду. О каком отъезде идет речь я не знала, но на всякий случай взяла эту информацию на заметку. К тому же появилась возможность расспросить Ханну.