— Поцелуете, укушу, — прямо предупредила я, видя, что ГримГайл наклоняется еще ниже. — Пока у нас складываются неплохие деловые отношения. Давайте не будем их портить вашими домогательствами.
Герцог, откинув назад голову, закатился громким раскатистым смехом. Я аккуратно высвободилась из плена его рук и отступила, неожиданно подумав о том, что не зря для разговора ГримГайл выбрал столь романтичное место. По всей вероятности, надеялся, что расчувствуюсь и за роль влюбленной невесты ничего не потребую.
— О каких деловых отношениях вы ведете речь? — спросил герцог, когда успокоился.
— Вообще-то, вы моя будущая жена.
— Особенно ярко это проявляется в нашем договоре, — съехидничала я. — Но вы так и не ответили, леди Бри останется в замке?
— Нет, — ГримГайл с улыбкой смотрел на меня. — Леди Бри завтра утром отправится в свое имение. Но учтите, я считаю, что вы просите выгнать Виолу потому, что ревнуете.
— Разумеется, — разозлилась я. — Виной всему ревность, раз уж на большее вашей сообразительности не хватает.
И на этой совсем не дружеской ноте, я направилась к лестнице, демонстрируя, что разговор окончен.
Наутро леди Бри покинула замок. Провожать ее я не вышла, но отказать себе в удовольствии наблюдать из окна погружение нахалки в карету, не смогла. Визги Виолы, даже с учетом запертых створок, были оглушительны. Раскрыв чемодан, она, не прекращая верещать, в остервенении метала в побледневшего Бейсрика свои вещи, по-видимому, так выражая несогласие с собственным выдворением. Слуги попрятались, кто за каретой, кто за крыльцом, а упрямый констебль все пытался взывать к крупице разума, сохранившегося в этой женщине.
Все враз изменилось, когда на крыльцо вышел ГримГайл. Леди Бри бросилась к любимому и застыла всего в паре шагов, остановленная холодным выражением лица и твердым взглядом. Не знаю, что герцог сказал Виоле — окно я так и не открыла, но леди Бри сразу же ссутулилась, уже без лишних криков развернулась, и как слепая, спотыкаясь на высоких каблуках, двинулась к карете.
Лошади тронулись, увозя повозку прочь из замка, а раскрытый чемодан так и остался стоять во дворе. Ветер покачивал его тяжелую крышку и трепал разбросанные по брусчатке платья. ГримГайл с минуту стоял, провожая карету взглядом, а затем, оставленные Виолой вещи вспыхнули ярким пламенем. Слуги, едва покинувшие свои укрытия, вскрикнули и опять попрятались, а герцог неожиданно взглянул на мое окно. Прятаться я не стала. Уверенно смотрела прямо в глаза своему жениху, сложив руки на груди. Я была в своем праве — меня в этот дом привезли, как невесту, причем вопреки моему желанию, и удаление любовницы жениха всего лишь закономерность.