— Не сомневаюсь, ты хорошо заучила эти слова. Ты всегда была послушной, — он подтащил меня почти к самой купальне.
Мостки, с которых особо верующие окунались в ледяную благодать, располагались с другой стороны чаши, и здесь народу толпилось гораздо меньше, чем там.
— Ты, кажется, пришел за этим, — раздался голос Криса, и я выдохнула, на этот раз с облегчением, пламя в фонариках осталось на месте. Рыцарь вышел из-за каменной стены, все еще держа в руках инструментариум, — Так почему бегаешь, словно заяц от охотников.
— А ты наглец, — то ли восхитился, то ли разозлился железнорукий, еще крепче прижимая культю в моему боку, со стороны казалось, что кавалер просто позволил себе вольность, обняв даму за талию, если бы еще у «дамы» не было такого перекошенного от ужаса лица… — За этим. Но так как вы отказались играть честно, — Крис поднял брови, — Цена изменилась. Как и условия. Теперь у меня в руках две твои вещи, — он прислонился своей щекой к моей, и я едва сдержалась, чтобы не отпрянуть, — На что меняешься? На противоядие? Или на девку?
Стрелка на ратуше дрогнула и переместилась на еще одно деление. Без четверти полдень. Встречу можно считать состоявшейся.
Крис посмотрел на меня, и я поняла, что он выберет, и это понимание отдалось болью в груди куда более сильной, нежели удар железной культи белобрысого. Он хотел жить.
А ты сама? — спросила я себя. — Что бы выбрала ты? Свою жизнь или чужую?
Как красиво поют менестрели о смерти ради любви, о могилах которые засыпают цветами, о вечной тоске и вечных слезах. Только вот жизнь — это не песня, как бы мне не хотелось обратного. Говорили у дяди Витольда была возлюбленная, пусть из простых, но он слышать не хотел о браке с кем-то другим, правда, поддавшись уговорам семьи, не спешил делать простолюдинку графиней. Она умерла, я была маленькой и не знаю деталей истории. Я помню последствия. Все кончено только для покойника, для остальных жизнь продолжается, и цветы, которыми засыпали могилу рано или поздно завянут. Прошли годы со смерти единственной возлюбленной и бывший граф Астер посватался к дочери виконта Кильена. Так и заканчиваются большинство историй любви.
Волосы шевелило теплое дыхание белобрысого, одна рука до боли прижималась к боку.
Чтобы выбрала я? Жизнь дорогого человека или свою? Вроде ответ очевиден, но… Если минуту подумать и ответить честно, не лукавя даже в мыслях? Представить, что именно к его телу приставлено лезвие, а на моем горле смертельный рисунок, который слишком тяжел для жизни?
Не люблю такие вопросы, в основном потому, что мне не нравятся ответы. Что я хочу услышать? Что он готов умереть, лишь бы жила я? Видимо, да. Это было бы благородно. И я оплакивала бы его всю жизнь… Точно, можно начинать прямо сейчас.