— Бр-р-р… Что ты такое говоришь? — воззрилась я на подругу.
— Не ворвись ты в нашу жизнь, что было бы? Надию и Миланию принесли бы в жертву, меня по окончанию университета ожидало бы очень весёлое замужество, пусть и по любви, если… если кто-то сумеет выбить из моей головы графа Дортанса. А дальше? Замок или дворец, дети, скучные приёмы, однообразные балы… и так до бесконечности, пока я не состарюсь от скуки. А рядом с тобой жизнь бурлит и события бьют ключом. Я ощущаю себя нужной, полезной… Личностью, в конце концов, а не просто ещё одной смазливой мордашкой на выданье, как было прежде. Это Милания способна найти положительные стороны в любой ситуации и помнить только хорошее, я же всегда слишком трезво оценивала реальность и возможные перспективы. А они были отнюдь не радужны. Ну и конечно же, не стоит снимать со счётов твой артефакт. Вряд ли наша встреча, там, на дороге, была случайна. Думаю, её цель не только в том, чтобы ты приехала в столицу и познакомилась с принцем.
— Я многое узнала о тайнах королевского рода, благодаря вам, — произношу.
— Да, узнала. Но мне кажется, что впереди нас ждёт что-то куда более значительное, и к этому моменту мы должны быть вместе, чтобы войти в историю. Не знаю, когда и что это будет… Ой! — взглянув на часы, воскликнула она. — Заболтались мы. Вот! — она протянула мне один из многочисленных наваленных вокруг неё листков. — Прочти, эти слова, они кажутся наиболее убедительными. С твоей памятью запомнить текст не составит труда, но всё же стоит порепетировать. Дело в том, что я некогда освоила довольно сложный курс политической риторики, — призналась подруга. — В общем, мало того, чтобы слова правильными были, надо уметь эти слова правильно произнести, чтобы получить воистину разгромный эффект. Для начала, представь, что ты на собрании и произнеси эту речь.
Я взяла лист и пробежала глазами по аккуратным ровненьким строчкам. Суть речи сводилась к тому, что в рядах членов общества есть неблагонадёжные личности и отныне таковым там не место. Те, кто готов, могут принести присягу, остальные должны покинуть ряды «Лемборнских дев», с клятвой о неразглашении о событиях свидетелями которых они успели стать, за время пребывания в составе общества.
— Постой, — дочитав до конца, я взглянула на Адриану. — А что делать с теми, кто пожелает уйти?
— Таковых не будет, — усмехнулась подруга. — Все слишком стремиться туда попасть.
Пару раз прорепетировав речь, и под контролем Адрианы, внося правки в свои интонации, громкость звука и ритм произношения, я ощутила себя политиком накануне продвижения некоего революционного проекта.