— Хуже. Я там преподавал.
Он забрал булочки с подносов, одну отдал мне, вторую взял себе и принялся за обед. Первый кусок мяса вызвал у задохлика громкий протяжный стон, напугавший меня до седины.
— Что?! — запаниковала я, когда у Реггена закатились глаза, покраснели щеки, а руки сжались в кулаки. — Слишком остро? Горячо? Кость попалась и зуб расколола? Что?!
— Вкусно! — прохрипел этот идиот и с удвоенным рвением взялся за мясо.
Через минуту покончил с ним, печально посмотрел на пустую сковороду, а затем с вожделением на мою тарелку. Пришлось делиться и напомнить, что помимо мяса есть еще рагу и картошка. Зря напомнила, он за милую душу умял и это, а уже после более спокойно взглянул на салат.
— Из капусты… — расстроился проглот в обличье доходяги, вздохнул и отодвинул тарелку. — Спасибо, не буду. — И только я обрадовалась, что Регген наконец-то сыт, он потер грудь и вопросил: — А к чаю есть что-нибудь печеное? Желательно с мясом или птицей, в крайнем случае, с картошкой.
— Нет, — я покачала головой. — И сдается мне, я знаю, отчего сбежали все ваши помощники.
— Даже не догадываешься, — благодушно хмыкнул он и отправился за питьем.
День закончился тихо, незаметно и непримечательно, за исключением двух моментов. Первый: Регген в два присеста съел все, что я могла растянуть на неделю пропитания, а после не побрезговал студенческой едой. Второй: вместо двух вечерних пайков из академии сквозь окно портала приплыли деньги: три золотых, семьдесят четыре серебрушки, тридцать две медяшки и записка. «Просим более не беспокоить», гласила она. И как последний предатель, лишила меня надежды на помощь в кормлении некоторых бездонных. Граф-задохлик, получив отказ, не расстроился, а очень даже обрадовался.
— Завтра идем затариваться! — и передав в портал подносы с пустой посудой, сказал: — Спасибо, Нэсс.
В ответ раздалось перепуганное: «Ой!», а вслед за ним и колоссальный грохот. Довольный Регген закрыл пространственное окно, продолжил грызть яблоко и читать книгу, от которой минутой ранее оторвался. И этим спокойствием он навел меня на неприятнейшую мысль о коварстве одержимых.
— Вы это специально!
— Что? Улыбнулся сейчас? Это был всего лишь знак вежливости, — объяснился он, не отрывая взгляда от страниц.
— Не сейчас. В обед! Вы специально этому Нэссу улыбнулись.
— Неправда… — начал граф-оружейник, но я его перебила.
— Лжете! Как одержимый, что долгое время не доедал, юлил и в потемках покупал продукты, вы должны были сделать все, чтобы никто по ту сторону портала не догадались о личности получателя! А что делаете вы? Благодарите и зовете человека по имени… чтоб он уж точно внимание обратил.