Выходит, золото мне не показалось, иначе с чего бы паукам дыры латать и остатки рухляди из подвала поднимать. Будь по — другому, они бы все поместье в порядок привели, а так… Вон, даже пол не помыли и пыль не протерли. Ну и пусть. Убираться здесь в третий раз не собиралась. И прежде чем вернуться к изнывающему от любопытства графу, я пошла в следующую по коридору комнату и оценила объемы работ. Ничего сложного, к обеду управлюсь, а затем поспешу к стенам академии, чтоб застолбить место для торга.
Когда я вернулась в кузню, Регген уже спал, едва ли не лицом в пустой тарелке. Пока его на тюфяк уложила, пока завтракала сама, пришло время для уборки, а затем и для похода в столицу. В этот раз чепчик надевать не стала, да и белые перчатки сменила на добротные теплые, и правильно сделала. Близ ворот Верхней Академии Мастеров ветер дул нещадно, гонял по снежным улицам кем-то утерянные шляпы и перчатки, завывал, расталкивал по подворотням и без того редких прохожих.
В этот раз я первым делом пошла к Церкви Всех Святых, надеялась, что сменив маршрут, изменю судьбу, и прогадала. Ни у церкви, ни у музея, ни подле библиотеки я за три часа блужданий так никого и не повстречала. И только площадь у гостиницы «Кромвеля» порадовала меня толпой горожан и наличием десятка студентов, что толкались у фонтана.
От них то и дело доносилось:
— Моя очередь!
— Нет, моя, ты свою попытку уже использовал!
— Перестаньте, сопляки, дайте дорогу великим…
— Да ты ее сейчас просто уничтожишь! Нет, уж, дай я.
— Вы забываете про очередность!
Понятия не имею, отчего так волновались студенты, но вот горожане меж собой уже заключали пари.
— Я за здоровяка, Нэрбога Нильса! Десять медяков…
— Я за щупленького!
— Ставлю на девчонку! — проревел кто-то громким басом. — Пятьдесят.
— С ума сошел, — ответили ему, — у этой смуглой ничего не получилось…
— Но она хотя бы прикоснулась к ручке, а эти, даже близко подойти не смогли.
Они бы ещё долго спорили, но мелкая дрожь, прокатившаяся по площади, оборвала всех на полуслове. Кто-то охнул, кто-то за сердце схватился, а студенты в один голос помянули угодников и помчались к воротам академии. Их отступление заставило разойтись разочарованную толпу и позволило увидеть предмет спора и пари. Вернее, даже предметы, ими оказались большая чашка, скатерка, записка с размашистым «спасибо» и перо. Все это располагалось в сияющей магической сфере, что зависла над любимым местом вчерашнего советчика и не позволяла неизвестным забрать мои вещи.
— Надо же, сподобился вернуть, да еще поблагодарил.