Оглянувшись на площадку, на прощание помахала танцору, не нашедшему меня, и послала воздушный поцелуй Оресту. Сокрушаться о моем уходе грек и не думал, тут же протянул бокал мартини девушке справа, ей улыбнулся, а мне подмигнул.
А чего еще от него можно было ожидать? — подумала я с тяжелым вздохом.
Когда капризная прима была доставлена в Mercedes и пристегнута ремнем безопасности на месте возле водителя, Шах почему-то открыть дверцу передо мной не спешил. Подошел, взялся за ручку, и окончательно перекрыл доступ в салон авто:
— Вы что-то потеряли?
— В смысле? — я только сейчас поняла насколько устала, глаза слипаются, ноги почти не держат, и воспоминания о мягкой кровати становятся все мучительнее.
— Ваш тяжелый вздох. — Пояснил он без тени улыбки на лице.
— А это… Нет. Не потеряла. — Я зевнула, еле успев прикрыт рот:
— Скорее приобрела отличного партнера по медленным танцам. Жаль его срок годности истек вместе с медляком. — Глядя на уставшее и все еще хмурое лицо Шаха, улыбнулась и продолжила с показным сожалением, — где мои 20 лет? Он бы не ушел так быстро.
— Я могу с вами потанцевать. — Предложил Шаген, чему я удивилась в силу некоторых знаний.
— То есть…?
— Я учился.
— А вы помимо бокса еще и танцевали?
— Бокс был в пятнадцать, танцы в течение года с двенадцати. — И вновь внимательно смотрит на меня, выжидая согласия или отказа. Пришлось ставить точку самой:
— Ясно.
Мое решение обойти машину и сесть с другой стороны, он остановил неожиданным вопросом:
— Анна, почему вы до сих пор так много помните обо мне?
— На вашем месте я бы тоже задалась этим вопросом, однако в моем случае ответ очевиден. Вами очень восхищалась Эля.
— А посредством нее и вы?
Вроде бы спросил без самолюбивой нотки, вроде бы и без ожидания подтверждения, потому что произнес как утверждение. Но сдается мне, не важные вопросы он так не задает. А значит, придется сделать прививку от столбняка под названием «Тур».
— А я училась с ней за одной партой и некоторое время жила. Вот и слушала, так как деться было некуда.
Объяснение нормальное, доступное, но Шах и в нем нашел проход. Скрывая улыбку, открыл мне дверцу и с присущей мужчинам уверенностью в своей правоте, сообщил:
— Слушать и запоминать не одно и то же.
— Смотря сколько раз слушать, — не осталась в долгу я и, пряча улыбку, юркнула на сидение. Он не нашелся что ответить и просто дверцу закрыл.
Авто отъехало от клуба увозя нас и сладким сном заснувшую Энжи. Я с улыбкой вспомнила, что Эля умеет рассказать один раз, но так, что герой ее романа фактически становится героем для других.