Когда до места прибытия оставалось метров сто, он задумчиво заметил:
— Нужно запомнить что ваше «не далеко», разительно отличается от моего «не далеко».
— Да что вы! Тут всего три километра, сейчас еще подъем по лесенке на пятый и я дома. — Чуть не сказала, что сам на основе недостаточной информации решил проводить, так пусть не возмущается, провожает.
— Не может быть всего три, там больше… — тем же тоном ответил он. — Пятый?
— Да, пешочком. — Просунув руку дальше через его локоть, изобразила подъем ладошками. — Вначале одна ступенька, потом вторая…
— Вы шутите?
— Я прогнозирую. — Невозмутимость лучшее средство защиты. — Вы с первой ступеньки на десятую не перелетите… Разве что с чужой подачи. — Прищурилась, припоминая его слова.
— Допустим. — Устало согласился он. — Сколько нам еще?
— Пришли, — я указала на дверь своего подъезда, и подмигнула. — Остался подъем.
Мужчина медленно и тяжело вздохнул:
— В первый раз я рад, что не взял с собой ни кофе, ни чая, ни коллекции…
— Скрипок и марок, — без подсказки так просто фразы и не вспомнить. — Кажется, я тоже рада.
— Это сарказм, да?
— Нет, это так сарказмик. — Начала высвобождать из его захвата свою руку. — Доброй ночи, Шаген. Было весело.
— Доброй ночи, Анна. Было познавательно. — С этими словами он мягко погладил костяшки моих пальцев и отпустил.
Разблокировав домофон, махнула ему на прощание и начала подниматься на свой этаж. Странное чувство предвкушения зародилось где-то в глубине моего существа. То ли от того что впереди крупный проект, и работать над ним мы будем на лазурном побережье. То ли от того что день сегодня был сумасшедшим, и завтрашний может стать таким же. А то ли от того что взгляд бросаемый через оконца на лестничных площадках выхватывал темную фигуру Шаха, стоящего во дворе.
Ждет такси, — решила я, открывая двери. — С этой стороны двора как раз хорошо виден указатель с названием улицы и номером дома.
Однокомнатная квартира в хрущевке встретила меня тишиной. В первое время после переезда чувствовала себя здесь неуютно и очень одиноко, завела кошку. И жила бы у меня наглая серая бестия долго и нудно, постоянно бы отлеживала бока на кухонном столике и дальше бы раздирала обои в спальне. Возможно, и я бы долго терпела это исчадие ада, однако вовремя вспомнила глупое предсказание дальней родственницы: «На старости лет быть мне позабытой и трижды разведенкой с пушистым домашним животным у ног». Вот уж точно — не было печали, черти накачали. И кто просил лезть к ней за предсказанием, когда дама не в себе и зла на весь мир? Никто. Однако полезла и нарвалась.