Пока я ставила нагреваться чайник и убирала фаянсовые кусочки, Настена молчала. И продолжала молчать, бессознательно наблюдая за тем, как я завариваю черный крупно-листовой чай, высыпаю печенье в вазу, достаю из холодильника мармеладки, хлеб для бутербродов и сыр. Я придвинула к ней чашку с ароматным напитком, за что она сухо поблагодарила. Вид у Семиной был, как у побитой собаки с ног до головы в черном, с несвойственными ей не уложенными волосами и без грамма косметики на лице.
Прикинув возможные варианты выхода из ее состояния, решила взять быка за рога:
— Вечер в клубе не понравился?
Она резко вскинула взгляд, чтобы рассмотреть выражение моего лица. Не заметив намека на издевательство, ответила:
— Вечер в клубе… понравился.
— А что не понравилось?
Она замолчала надолго, так что я успела продумать новую тактику, как вдруг Семина призналась:
— Туалет на автозаправке возле магазина не понравился.
— Так рассказывай: какой магазин, какая заправка… Может им давно мозги пора вправить, администратору настучать по темечку, чтобы кабинки санитарным условиям соответствовали…
— Нет, — оно поджала губы.
— С вас содрали в втридорога, и вы поссорились?
— Я идиотка. — Выдохнула Семина.
— Это можно опровергнуть. Начни с неопровержимого. В туалете на заправке что случилось?
— Мужик случился…
— Какой мужик? Где?
— Гребаный! Вхожу, постояла у зеркала, только завернула за угол, а там готовенький стоит. Потирает свой… дожидается, мать его!
Я застыла, вглядываясь в ее лицо. Неужели… и что придурок Степа ничего не сделал? Тут же пересела ближе к Настене, взяла за руку.
— От такого в полном а-ахе-ре! — продолжила Семина, утирая крупные слезы. — А он: «Проходите девушка, устраивайтесь». Какой, на хрен, устраивайтесь?! Я на выход. Он за мной. Ухватил сзади, — она задохнулась от омерзения, — начал лапать…
— Мать…! — вырвалось у меня.
— Я не знаю, — всхлипнула Настена, — как отбилась и как оттуда сбежала! Но… вашу за ногу! Машину бросила, прибегаю домой! А этот… — она передернула плечами и махнула рукой, чуть не сбив чашку. — Н-на звонки не отвечает. Он блин, спал.
— Сволочь!
— Я не смогла открыть двери, — Настена всхлипнула и потянулась за салфетками, — чуть не сломала ключ на входной в квартиру. Ж-ж-жму на звонок, этот… еле открывает. Влетаю в квартиру, слышу сзади: «Ну, че случилось?»
Я трясусь, рассказываю что меня чуть того… а он…
— Что он?
— А он мне: «Ну, ты и дурр-ра! Настька!» Это я-то? — она судорожно вздохнула. После резко стерла проступившие слезы и сдавленным голосом прошипела. — Да, блин дур-ра! Какого хрена я к себе заселила это чмо поганое!?