Он бросил под яблоню кобуру с пистолетом и большой, тяжелый, как мачете, нож в ножнах. Таким можно только тропу в джунглях прорубать, но это ни разу не боевое оружие. Драться такой вот штуковиной будет весьма проблематично.
Мне не понравился голос, которым эмир говорил. Он явно задумал учинить какую-то гадость, которая позволила бы ему опять вывернуться из беды.
Чтобы избежать этого, я позволил себе подстраховаться и спросил:
— Ничеухин, как там у вас дела?
— Все кончено, товарищ старший лейтенант. И пленник цел, только верить в это еще не хочет. У него вся морда синяя, опухшая. Его лупили, похоже, постоянно. Даже за то, что пить просил, когда у реки находились. Все мозги отбили.
— Ведите его сюда. Я у крыльца с эмиром беседую. Вижу, что Рагим какую-то гадость задумал. Мне страховка нужна.
— Уже идем.
Взвод собрался быстро. Бойцы стекались с двух сторон улицы и докладывали о своем прибытии вербально, потому что я не оборачивался на их шаги, продолжал держать ствол автомата у живота Рагима.
Только когда все собрались, плотным строем окружили крыльцо и наставили на эмира свои стволы, я убрал свой автомат, поднял оружие эмира из-под яблони и приказал ему:
— Спускайся с крыльца. Пойдем за село. За тобой сейчас прибудет вертолет. Ничеухин, свяжи-ка эмиру руки.
— Это я с удовольствием, — заявил мой заместитель, широко улыбнулся и вытащил из кармана разгрузки моток крепкого синтетического шнура. — Лапки, эмир, вот так держи. — Старший сержант показал, как именно надо это делать.
В спецназе ГРУ есть собственный способ связывания рук пленнику, и все наши бойцы умеют это делать. Тыльные стороны ладоней должны соприкасаться, а сами они — быть вывернуты наружу. Руки связываются и в ладонях, и в запястьях. Кроме того, иногда и пальцы обматываются скотчем. В таком положении руками вообще ничего невозможно сделать. Не стоит и думать о том, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление. Эмир понял это, и глаза его потухли.
— Обыщи его! — приказал я старшему сержанту, когда тот завершил связывание рук.
Этот обыск почти сразу дал положительный результат. Ничеухин нащупал рукой и вытащил из-под штанины эмира тонкий и узкий нож. Он пощупал остроту лезвия и одобрительно покачал головой.
Этот нож старшему сержанту явно понравился. Поэтому я решил разрешить ему взять себе боевой трофей.
— С дочерьми проститься, старлей, позволишь? — сухо, понимая свою обреченность, спросил эмир.
— Нет, — сказал я жестко. — У твоих жертв тоже были дети. Ты не давал им проститься с ними. Сегодня ты убил у человека сына, жену и стариков родителей.