— Товарищ старший лейтенант, во двор вошел офицер полиции, — доложил сверху, с места наблюдения, старший сержант Ничеухин. — Звания разобрать не могу. Далеко.
— Я в курсе. Он должен был прийти. Это я его туда послал. Женщина пустила сотрудника полиции в дом?
— Так точно! Вот сейчас он туда заходит.
Я подумал, что время для работы мы выбрали вполне удачное. Дети эмира сейчас в садике, значит, во двор они не выйдут. Собаки при доме нет, стало быть, никто нам не помешает.
Вообще-то у Рагима Арсланова была, как мне говорили, кавказская овчарка, которую он умудрился увезти с собой в Сирию. Она всегда находилась при нем. Собака погибла во время бомбардировки отряда Арсланова самолетами российских ВКС. Тогда эта группировка была уничтожена.
Сотрудники сирийской службы безопасности думали, что погиб и эмир. Но нет, он уцелел, как-то сумел выбраться из-под развалин блиндажа. Потом Рагим говорил своим людям, что его прикрыла собой собака, которая сама погибла. Другую он себе завести не пожелал или попросту еще не успел.
Мы вышли к гряде скал, огораживающих село, той самой тропой, где ночью подорвался на мине кабан. Он все еще лежал на месте своей гибели. Мои бойцы и я перешагнули через его тушу, которая показалась мне не крупной, спустились к каменной стене, огораживающей огород и сад.
Я знал, что из окон дома нас не видно. Этому мешали густые кусты алычи, высаженные изнутри вдоль всей невысокой ограды. Алыча, насколько я знаю, бывает двух видов — деревья до десяти метров высотой и трехметровые кустарники, растущие очень плотно. Здесь были именно кустарники. Они полностью скрывали нас.
— Спасибог! — позвал я.
Ефрейтор остановился и обернулся. Около него замерли и все остальные бойцы. Я соединил свой планшетник с георадаром длинным USB-кабелем, припасенным заранее, запустил программу и сразу начал работать.
— Идем вдоль забора, — распорядился я. — Мне кажется, что подземная галерея должна входить во двор где-то здесь.
Мы нашли этот подземный ход почти сразу. Я сделал буквально два шага, и на планшетнике тут же обозначилась пустота, расположенная прямо под нами. Мне стала ясна и конфигурация этой галереи.
Она показывала, что эмир Рагим Арсланов не слишком заботился о собственных удобствах, не пользовался своим высоким статусом. Он не заставил своих бандитов вырыть такой проход, где мог бы пройти в полный рост. Даже красную ковровую дорожку, видимо, подстелить не потребовал.
Нет, тоннель оказался невысоким и узким. Продвигаться по нему можно было только на четвереньках или ползком. А расстояние от входа до дома, по моим прикидкам, должно было быть значительным. Преодолеть его следовало стремительно, без отдыха. Сделать это не так-то просто. Впрочем, бывшему младшему сержанту ВДВ такая нагрузка была, видимо, вполне по силам.