– Может, еще чего нужно?
– Ну, найдешь еще одного лекаря, приводи.
– Моть, а тебе-то нужно чего-нибудь?
– Нужно, – отозвался Матвей совершенно бесцветным голосом. – Уйди и не мешай.
Мишка отошел в сторонку, послал Антона за отроками для помощи Илье и задумался. Что-то важное он явно упускал, о чем-то надо было позаботиться в первую очередь… Голова гудела, все тело ныло, в ногах была какая-то неуверенность. Ничего, впрочем, удивительного – по шлему ему настучали добротно и неоднократно, синяков-шишек-порезов-ссадин насобирал тоже достаточно, плюс бессонная ночь на пределе моральных и физических сил, плюс депрессия из-за потерь… Пока рассеялся туман да добрались до места стоянки ладей, Мишка задремал, но этот сон не дал отдыха ни телу, ни нервам – стало только хуже.
– Да! Вспомнил! Роська, надо кого-то послать на тот берег Пины! Вдруг кто-то из пропавших ребят через речку переплыл и…
– Послали уже, Минь, прилег бы ты все-таки, и без тебя…
– Да когда ж ты все успел-то?
– А причем тут я? – изумился Роська. – Егор с Арсением сразу же, как приплыли, как пошли тут всех гонять… ты-то не сразу проснулся.
– Так Егор же тоже ранен был… в живот вроде бы, хотя сказали, что неопасно. А Арсений…
– Здесь я! Чего вы тут про Арсения?
Ратник Арсений, уже без доспеха, в чистой и сухой одежде, перепрыгнул на берег с борта ладьи, махнув для равновесия зажатым в руке небольшим мешком. Остановился, критически оглядел Мишку с ног до головы, покивал и понимающим тоном обратился к Роське:
– Что, есть отказывается, спать ложиться не желает и все о чем-то беспокоится?
– Ага.
– Понятное дело… Ну, да это не самое страшное, Чуме так гораздо больше не повезло.
– А что с Фаддеем? – встрепенулся Мишка. – Тоже ранен? Тяжело?
– Хуже, господин сотник, га-араздо хуже! – лицо Арсения приобрело скорбно-озабоченное выражение. – Ему, понимаешь, когда он в воду с причала сверзился, ерш в портки заплыл. Ну, прям, все, что надо и не надо, колючками своими истыкал. Ума не приложу: чего теперь с ним делать? А уж как его таким пред ясны очи супруги Варвары явить, так и вовсе подумать страшно.
Мишка тупо уставился на ратника, пытаясь сообразить: о чем, собственно, тот толкует, и как на его слова надо реагировать. Арсений несколько секунд помолчал, словно дожидаясь Мишкиных комментариев, а потом снова понимающе переглянулся с Роськой.
– Да-а, был Михайла да весь вышел… Гляди, простых вещей уже не разумеет.
– Так я ж и говорю, – подхватил Роська, – отдохнуть ему надо, а сначала поесть…
– А сначала, – перебил Роську Арсений, – на-ка, господин сотник, причастись.