– Во! Молодец Мотька, этакую мелочь в ране нашел и вынуть сумел!
– Это что? – Мишка отставил миску в сторону, есть сразу расхотелось.
– Обломок кольца кольчужного. Стрела-то с граненым наконечником кольца в куски рвет, вот один обломок с собой в рану и утащила. Оттого и загноилось, и горячка у князя началась. Оно, конечно, случается, что тело железку внутри себя как бы обволакивает, да так все и зарастает, но это надо в покое пребывать, а он-то верхом скакал, пока мог, потом в носилках трясся…
– Ну и? Выживет теперь князь-то?
– Да как сказать… если бы все так и осталось, помер бы непременно. А сейчас… надо посмотреть, как ночь переживет. Тяжко раненные, они как-то все больше перед рассветом помереть норовят. Обыкновение такое… Господи, спаси и помилуй! – Илья перекрестился окровавленной рукой. – Если до завтра продержится, то надежда есть, Господь милостив.
– А велика ль надежда-то? – с великим сомнением в голосе спросил Егор.
– Так ведь… все в руце Божьей, токмо на него и уповаем…
Было понятно, что сколько ни расспрашивай, больше от Ильи ничего не добьешься.
– Вы Мотьку пока не беспокойте, – немного помолчав, добавил Илья, – сам пластом лежит, как полумертвый. Если еще раненые есть, я без него гляну.
– Там бабка травница…
– Да ну ее, дуру старую! – Илья презрительно сплюнул в сторону. – От всех хворей одним и тем же лечит… вреда-то от нее нет, но и пользы… так есть еще тяжелые раненые?
– Антона бы посмотреть, – Мишке было неудобно просить: вид у Ильи был измученный. – Ему крепко в живот локтем двинули. Я велел доспех снять, уложить, и есть не давать…
– Верно решил. Давай, показывай, где он у тебя?..
Ночь князь Всеволод пережил. Мишка тоже. И неизвестно, кому было легче – будто за близкого родственника переживал. Чуть ли не до утра ворочался без сна, с трудом сдерживая себя, чтобы не теребить расспросами Илью и Матвея. Дважды ходил проверять дозоры, один раз даже переправился на другой берег реки. Уснул только перед рассветом.
Утром настроение было препоганейшим, кусок не лез в горло, наорал на Антона за то, что тот поднялся без разрешения лекарей, потом наорал на Демьяна, пришедшего спросить, надо ли выводить пленных до ветру, или пусть прямо в сарае… С трудом заставил себя сосредоточиться на объяснениях Егора о том, что надо бы послать разведку – проверить, не подходят ли ляхи с полоном.
Наконец, Илья сам объявился с новостями – непонятно, хорошими или плохими – хуже князю не стало, но и лучше вроде бы тоже. Мишка, под настроение, чуть не наорал и на Илью, который поинтересовался, с чего это боярина Солому отделали так, что мать родная не узнает. Однако совсем хреново Мишке стало, когда он попробовал прикинуть ситуацию на несколько дней вперед. Мысль о том, что его сотня сама влезла в ту же ловушку, в которой сидели городненцы, буквально упала на него, как каменная плита.