Всеволод сглотнул и вперился в Михаила ожидающим взглядом.
«Почувствовал, что я старше тебя по возрасту? Почувствовал-почувствовал, хотя сути и не понял, но психологический дискомфорт ощутил. Ну, а теперь – монолог торжествующего злодея из «Бондианы» или какой-нибудь «мыльной оперы». Ты телевизора не смотрел, да и звучит это все ЗДЕСЬ совершенно иначе, чем ТАМ – средневековье-с».
– Хорошие нам от пращуров обычаи достались – здоровья друг другу при встрече желаем, – неспешно и раздумчиво продолжил Михаил. – Вот и я тебе здоровья пожелал, а недавно пожелал тебе жизни. Трижды. И ты, как видишь, жив, хоть и стоял одной ногой в могиле. Понимаешь теперь, чего мое «здрав будь» стоит?
Вот теперь выражение лица Всеволода изменилось вполне явственно.
– Колдун… Ты колдун?
Правая рука князя дернулась осенить себя крестным знамением, но помешала повязка, тогда Всеволод положил левую руку на грудь, видимо, на то место, где под одеждой был крест или ладанка.
– Ну, зачем же колдовать, когда все можно и просто так устроить? – Михаил изменил тон так, словно объяснял ребенку прописные истины. – В первый раз достаточно было приказать не убивать всех, а пленить, сколько выйдет, – и ты жив остался. Во второй раз хороших лекарей к тебе приставить – и опять ты выжил. В третий – приказать переносить тебя с бережением, дабы рану не разбередить. Вот мое троекратное желание и исполнилось – ты жив. Ныне же я тебе здравия пожелал, и мнится мне, что и это мое желание исполнится.
Всеволод нащупал-таки что-то под одеждой и сжал пальцами сквозь ткань.
«Ага, похоже, все-таки, ладанка… или оберег какой-то? Для креста слишком крупный предмет. Князь или не князь, а колдовства ЗДЕСЬ все одинаково боятся».
– И за что же мне ласка такая? – губы Всеволода покривила саркастическая ухмылка.
«Ну как в кино, честное слово! Однако молодец князек – фасон держит».
– Скажу, княже, все скажу… отчего ж не сказать? – Михаил, не торопясь, устроился на седле поудобнее и в последний момент удержался от стариковского кряхтения – переигрывать было нельзя, не хватало еще изобразить пародию на старика и тем самым разрушить созданный образ. – Вот ты давеча вопросил, кто я таков. Ответить-то по-разному можно, и каждый ответ правдой будет… – Михаил вздохнул и на несколько секунд сделал вид, что задумался. – Для начала скажу так: пращур мой еще у князя Олега Вещего в десятниках ходил, и с тех пор восемь колен мужчин моего рода на воинской стезе обретаются, да не простыми воинами, а десятниками или сотниками.
– А еще, я вижу, ворожбы не чураются!