– Она кого-то узнала. Кто был на том снимке?
– Сэр, я же сказала: теряюсь в догадках.
– Кто это был? – рявкнул он.
– Джим… – Миссис Толанд заставила его отпустить Эвелин. – Пусть этим занимается полиция, нам с тобой нужно позаботиться о Мэнди.
Он сердито взглянул на жену, и она добавила, обращаясь к Эвелин и Томасу:
– Если вы завтра же никого не арестуете, мы обратимся к адвокату. Полиция обязана обеспечивать нам безопасность. С Мэнди не должно было такого случиться! Вы обязаны его поймать!
– Мы над этим работаем, – заверил Томас.
– С ней не должно было такого случиться! – повторила миссис Толанд.
– Мне очень жаль…
– Идите, – устало проговорил Джим. – Идите и арестуйте того, кто это сделал.
Они с женой снова повернулись к дочери.
Эвелин вслед за шефом полиции вышла в коридор.
– Нужно забрать вещи Мэнди на экспертизу. А я заодно хочу взглянуть на старого плюшевого мишку.
– Игрушка… – задумчиво произнес Томас, когда они отправились искать дежурную медсестру, провожавшую их к палате. – В подземной камере, где держали Лорен, игрушек не было.
– Да, только детский рисунок.
– Интересно чей? Он очень старый, рисовали не Лорен и не Бриттани. Может, кто-то из жертв восемнадцать лет назад?
– Может, и так. И это означает, что похититель приносил им карандаши и бумагу. Возможно, он давал им игрушки днем, а вечером забирал. Или же все унес, когда понял, что мы скоро найдем подземную камеру.
– Тогда почему он оставил рисунок?
Эвелин пожала плечами:
– Наверное, хотел дать нам понять, что он заботился о девочках.
Томас резко остановился и повернулся к ней:
– Эвелин, он убил Бриттани. И предположительно еще трех девочек восемнадцать лет назад!
Ее сердце пропустило удар. Томас опять напомнил о том, о чем она изо всех сил старалась не думать. В город уже приехал судебный антрополог, и слепки зубов найденных скелетов были сняты, но пройдет еще некоторое время, прежде чем удастся установить личности.
– Я говорю не о поступках убийцы, а о том, как он сам объясняет их для себя. Если допустить, что его мотивом было стремление «спасти» этих девочек, значит, он убежден, что заботится о них. И как я говорила с самого начала, если он педофил, как Уолтер Уиггинс, ему нужно оправдание для насилия над ними. Он убеждает себя в том, что помогает жертвам, и сам в это верит.
– Чертов ублюдок, – пробормотал Томас.
Медсестра принесла им пакет с вещами Мэнди, Томас забрал его, и они вышли из больницы.
На улице ярко светило солнце, парковку обдувал легкий бриз, обещая, что ночь не будет слишком жаркой. Эвелин посмотрела в безоблачное синее небо – такое мирное и прекрасное. Небо, под которым ходит убийца детей.