– Вы считаете, что это Джек их подбросил?
– Не знаю, Томас. Но я их нашла только потому, что комната была в идеальном порядке, а крышка сливного бачка почему-то сдвинута. – Эвелин вздохнула. – Мы все знаем, что Джек ненавидел Уолтера Уиггинса и хотел его во что бы то ни стало посадить. Возможно, он Уолтера подставил.
– Но это была очень рискованная затея, Эвелин, – скептически заметил Грэг. – Джек должен был не сомневаться, что ты возьмешь эти фотографии без ордера на обыск.
Эвелин покраснела.
– Возможно, он планировал просто спрятать их у Уолтера в доме, а потом каким-то образом добиться ордера, чтобы мы нашли их законным путем.
– Проклятье, – пробормотал Томас.
В кабинете на какое-то время установилась тишина, затем ее нарушил Грэг:
– А что ты начала говорить о деле, над которым якобы работал Джек и которое могло послужить импульсом для его собственных преступлений?
– Что?.. Ах да. Когда мы ехали обратно после разговора с Уолтером, Джек сказал, что нет ничего хуже преступлений против детей. Он много раз приезжал по вызовам соседей, становившихся свидетелями домашнего насилия или халатности по отношению к детям, и чувствовал себя беспомощным, потому что по закону ничего не мог сделать.
– Ну и что? – пожал плечами Томас. – Мы все порой чувствуем себя беспомощными. Джек хороший коп.
– Может быть, Джек решил с этим бороться? – предположил Грэг. – Он, случайно, не занимался расследованием смерти двенадцатилетней девочки по вине родителей, проявивших халатность?
– Понятия не имею, – сказал Томас. – Нужно проверить старые дела. Или спросить у Ти-Джея.
– Так или иначе, у Джека может быть мотив, – подытожил Грэг. – Но необъясненным остается перерыв в преступлениях на восемнадцать лет.
– Похищение девочки в собственном городе и шумное расследование, возглавленное его отцом, могли выбить Джека из колеи, – сказала Эвелин. – Или он принадлежит к редкому типу преступников, способных контролировать свои больные фантазии. В уголовной практике такие случаи есть.
– Верно, есть, – подтвердил Грэг.
Эвелин знала, что он лично занимался делом серийного убийцы, который бездействовал два десятилетия, а потом вдруг решил похвастаться перед журналистами своими давними трофеями. Этот человек перестал убивать, никто его ни в чем не подозревал, но он вдруг не выдержал и сдался. Если бы не это, убийства так и остались бы нераскрытыми.
Возможно, сейчас они столкнулись с похожим случаем. Джек восемнадцать лет держал свои преступные наклонности под контролем, а потом какое-то событие в жизни – например, осознание того факта, что он никогда не сможет занять место отца в полиции, – заставило его начать заново.