Эвелин усилием воли расслабила сведенные судорогой пальцы, сжимавшие пистолет, и убрала указательный со спускового крючка.
Ей так отчаянно хотелось выстрелить, что Эвелин сама этого испугалась. Она не убийца. И никогда не станет убийцей. Даже ради того, чтобы отомстить за Касси.
Из горла вырвался всхлип, и Эвелин сглотнула, стараясь подавить рыдания.
– Вставай, Норин.
– Нет, стреляй, – прошептала девушка. – Пусть я умру здесь, как мои сестры. Я принадлежу этому месту.
– Лучше выйди из ямы сама, – процедила Эвелин. – Или я тебя пинками вытолкаю. Выбирай.
На секунду ей показалось, что Норин станет сопротивляться, но та признала поражение. Медленно, опустив голову, встала, подошла к лестнице и полезла вверх. Эвелин проводила ее взглядом.
– Она безоружна и уже в наручниках! – отрапортовал Кайл.
В последний раз оглядев подземную камеру, Эвелин засунула «ЗИГ Зауэр» в кобуру и тоже принялась подниматься по перекладинам. Она чувствовала глубокую печаль, которая, казалось, теперь ее никогда не покинет.
Норин сидела в траве рядом с дядей Фрэнком, оба были в наручниках. По земляной дороге к роще перед полем приближались патрульные машины, выли сирены.
Кайл, стоявший на краю ямы, протянул Эвелин руку. Бросив напоследок взгляд вниз, в темноту, она подняла голову и крепко ухватилась за его ладонь.
Эвелин нашла правду, которую искала восемнадцать лет. Теперь нужно было найти способ жить с этой правдой дальше.
– Ты сможешь, – сказал Кайл.
Автомобиль Эвелин уже пять минут стоял напротив дома Байерсов. Она смотрела на окна, собираясь с духом, чтобы подняться на веранду и позвонить в дверь.
Ночью, после того как Норин и Фрэнка отвезли в участок, а Джека – в больницу, Эвелин и Кайл вернулись в отель. Утром ее разбудил звонок телефона. Судебный антрополог закончил экспертизу и идентифицировал останки, найденные на поле Баллоков. Это были три жертвы Массовика-затейника, похороненные там восемнадцать лет назад.
Родителям Касси уже сообщили, но Эвелин не могла покинуть Роуз-Бей, не повидавшись с ними на прощание.
Кайл взял ее за руку.
– Ты дала им успокоение, в котором они так долго нуждались, Эвелин.
Она кивнула и выключила двигатель.
– Да. Но я хотела принести им совсем другую весть.
Касси умерла, когда ей было двенадцать лет, но Эвелин почему-то чувствовала необъяснимую, иррациональную вину перед Байерсами за то, что расследование закончилось именно так.
– Подождать тебя здесь? – спросил Кайл, думая, что она ответит «да».
Но девушка покачала головой.
– Может, пойдешь со мной?
– Конечно!
Они вдвоем зашагали к просторной веранде, такой же, как у дома ее бабушки с дедушкой, и такой же, как у особнячка, который Эвелин купила в Виргинии, потому что он напомнил ей о счастливых детских годах в Роуз-Бей.