Сильвия вместе с Давиде отправилась в полицейское управление. В другой машине туда же доставили арестованную Нину и ее детей.
В кабинете Сильвии уже кипела работа. Ей доложили о результатах баллистической экспертизы. Налицо явное несоответствие — ясно, что в фотографа стреляла не Джаннина. Пуля, выпущенная из ее пистолета, застряла в потолке. Сильвия начала допрос, но женщина продолжала упрямо повторять, что Беллини убила она.
В это время в кабинет запыхавшись, на ходу приглаживая растрепавшиеся волосы, вбежала молодая девушка в очках, — срочно вызванный адвокат по назначению Мартина Феррари. Она была еще совсем молода, это было ее первое дело, и девушка заметно нервничала.
Представившись Сильвии, она спросила:
— Почему назначили именно меня? Я работаю всего лишь месяц…
Сильвия строго ее прервала:
— Вот самый подходящий для вас случай начать. Ознакомьтесь с результатами медицинской и баллистической экспертиз. Задержанная утверждает, что застрелила Беллини она.
— Он был ваш муж? — спросила девушка, обратившись к Джаннине.
Сильвия, сдерживая улыбку, ей напомнила:
— Адвокат Феррари, допрос здесь веду я.
Девушка, совсем оробев, замолкла. Джаннина же, видимо, успев обдумать линию своего поведения и больше всего беспокоясь о похищенной Франческе, громко и решительно заявила:
— Это был мой сожитель, а не муж. Он издевался надо мной, жестоко избивал, на глазах у детей валил на постель и насиловал… К тому же постоянно изменял с другими женщинами… Заставлял меня и детей голодать… Я не могла больше терпеть и убила его.
— Однако, — заметила Сильвия, — у вас на теле не обнаружено никаких следов побоев, да и вид у вас и у детей весьма ухоженный.
Действительно, женщина и дети выглядели вполне благополучными, были хорошо, даже нарядно, одеты.
— Я убила его, это я его застрелила, — вновь принялась твердить, как хорошо выученный урок, Нина.
— Адвокат, теперь можете поговорить с нею вы, — сказала Сильвия.
— Давай будем с тобой на «ты», — начала Мартина. — Знаешь, это мое первое судебное дело… Но женщина сидела, словно не слыша, и никак не отзывалась на дружеский тон адвоката, и продолжая бубнить свое:
— Это я убила его…
Пока шел допрос, Давиде в соседней комнате угощал детей булочками, которые он велел сюда принести, и дружески с ними беседовал.
— Маму посадят в тюрьму? — спросил мальчик. Его звали Никола, ему, по-видимому, уже приходилось бывать в таких переделках.
— Судьи все плохие, — вступила в разговор маленькая Серена. — В прошлый раз, когда маму арестовали, нас с Николой отправили в разные детские приюты… А нас нельзя разлучать!