Сильвия и Давиде слушали старика, не перебивая, хотя эта неуместная болтовня их раздражала, так же как и лезшая в глаза большая двуликая кукла в роскошном платье. Теперь, когда он, наконец, кончил, Ликата резко спросил:
— Мы разыскиваем некоего Сантино Рокки. Он обвиняется в похищении сестры Тано Каридди — Марии. Может быть, вам известно, где он скрывается?
— Ну почему вы не хотите оставить меня в покое? — плаксивым тоном произнес Эспиноза. — Откуда мне знать? Имейте ко мне сострадание хотя бы в такой момент!
— Мне жаль вашу погибшую дочь, а не вас. Вы здесь жестикулируете, рассуждаете, а ее уже нет в живых. Нет, Эспиноза, вы не вызываете у меня абсолютно никакого сострадания, — жестко сказал Давиде прежде чем уйти.
От Эспинозы Сильвия и Давиде поехали в больницу к Марии. Мария продолжала находиться в полубессознательном состоянии. Приходя в себя начинала всхлипывать, шептать, что она не хочет больше жить, или принималась звать Тано.
Сильвия присела на край постели и стала успокаивать ее, гладить ее лицо и волосы. Ликата же вновь принялся расспрашивать Марию о случившемся.
— Ну, опиши подробнее, какие они были! — настаивал он. — Что было видно в окно, какие звуки до тебя доносились?
Мария в ответ лишь плакала и стонала. Сквозь всхлипывания она повторила, что насильники были большие, грязные, страшные, у одного из них были золотые зубы, а за окном было темно. Наконец вспомнила, что все время слышала шум поезда.
— Да хватит тебе, Давиде! — потеряв терпение, воскликнула Сильвия. — Ты с ума сошел! Перестань ее мучить! — и чуть ли не силой оттащила его от постели Марии.
Давиде проводил Сильвию домой и зашел к ней. Оба они изрядно устали за день. Однако Сильвия тотчас бросилась к телефону и начала звонить по делам. Она категорически потребовала от коллег из полицейского управления, чтобы розыск насильников не откладывали до завтрашнего утра, а начали немедленно. Приметы одного из них — золотые зубы. Искать надо в районе железнодорожных станций, в домах вдоль путей…
— И активизируйте поиски Сантино Рокки, мы ведь дали вам фоторобот, — кричала она в трубку. — Жду ваших сообщений.
Давиде на кухне разогрел кофе и принес чашечку Сильвии. Не вставая из-за письменного стола она, наконец, улыбнувшись, выпила и поблагодарила его.
Потом пересела на маленький диван и показала Ликате на место рядом с собой.
— Садись, Давиде, расскажи о себе. Ты то исчезаешь, то появляешься. Чем ты сейчас занимаешься?
Давиде, улыбнувшись, ответил:
— Мы ведь условились, судья, что вы не будете меня допрашивать.