— Жанна, ты не спала, потому что тебе Михель не давал! — насмешливо ответил ей один из стражников.
— А ты не завидуй! — поправила волосы девушка. — Конечно, мне было боязно ложиться одной.
— Ага! А Михель всю ночь тебя охранял! — заржали мужики.
Когда все просмеялись, я заговорила:
— А хотите, я вам расскажу другую сказку? Не про лесника, а про лорда, у которого тоже было три дочери? Одна была умница, другая рукодельница-кружевница, а третья — красавица.
— Хотим! А потом еще и про вчерашнего лорда, который семь жен схоронил. Вот ведь страх! Не хотела бы я за такого замуж, — снова подала голос разбитная Жанна.
— Да лорд бы тебя и не взял! Хватит с тебя Михеля!..
Время шло, я завершила свое выступление и встала со стула, подхватив свою гитару. Хотела пройтись со шляпой в руках среди народа, видела, что многие уже приготовили монетки, собираясь отблагодарить. Но не успела… Невесть откуда вынырнул лорд Калахан, надменно кивнул, словно благодаря за доставленное удовольствие, и равнодушно перекинул мне точно такой же мешочек с монетами, как и вчера.
Если внутри такая же сумма, то я теперь богата. Даже один золотой — это огромные деньги для бродячего музыканта. И неважно, что раньше у меня были дорогие наряды и украшения, стоившие больше сотни золотых. Папа никогда не скупился на меня и маму. Вчера лорд Калахан небрежно расплатился со мной пятьюдесятью полновесными золотыми монетами.
Я не ошиблась, сегодня оказалась та же сумма. Либо хозяин этого дома баснословно богат и даже это для него — мелочь, либо он пытается продемонстрировать, что я обрету, если приму его покровительство. Не знаю, но деньги возьму. Мне они точно нужнее, чем этому надменному жуткому господину.
Ночь мне пришлось провести в комнате Дарио. Притулилась на его кровати, чтобы в нужное время помочь.
Наш визит в итоге затянулся. Я еще три вечера подряд выступала, в конце возникал из ниоткуда, словно призрак, лорд Калахан, отдавал мне замшевый мешочек с пятьюдесятью золотыми и уходил.
Дарио пришел в себя, и хотя был слаб, но с моей помощью вставал и сам доходил до уборной. Вот только мыться пришлось ему помогать. В положенное время я делала ему массаж, не слушая возражений, мол, и так сойдет.
Целитель распорядился? Вот и всё!
— Рэми…
— Мм-м? — не отвлекаясь от своего дела, промычала я. Разминала спину, усевшись сверху на лежащего на животе Дара.
— Я рад, что ты мой. Я ценю.
— Вообще-то, это ты вроде как мой… — замерли мои пальцы.
— Это само собой.
Кажется, кое-кого основательно заклинило на тему принадлежности. Раньше такого не было, мы вполне мирно сосуществовали и спокойно ехали к цели как партнеры и приятели. А тут… Так повлияло поступившее от лорда Калахана предложение о покровительстве? Или беззащитность и зависимость от меня из-за тяжелого лечения старых травм и шрамов?