Для приема из всего того гардероба, что она и сама еще не успела изучить, Люк отобрал самое экстравагантное на взгляд Лины платье. Во-первых, алый цвет уже сам по себе смотрелся вызывающе, а во-вторых, если спереди платье выглядело вполне прилично — на стоечке, подпоясанное широким поясом в талии, то сзади была разве что юбка от платья, а вся спина оказывалась голой.
— Думаю, в нем ты затмишь всех, — небрежно бросил платье Люк на кровать.
— А я должна это сделать? — с сомнением разглядывала Лина наряд.
— Естественно! Ты же моя любовница.
Как же это неприятно звучит! Ну сказал бы подружка, на крайний случай. Все же не так оскорбительно было бы.
— Не за чем повторят это в сотый раз, — ответила Лина. — Если твоя любовница должна выглядеть вульгарно, то я не против этого платья.
— Вульгарно? — рассмеялся Люк. — Ты смотри Оксане этого не скажи, не переживет. Я тебе покажу, что значит вульгарно, — вмиг посерьезнел он. — Да ты и сама поймешь, увидев на приеме, как одеваются некоторые особы из высшего общества.
Когда Люк ушел, Лина позвонила Оксане и получила четкие инструкции отдыхать до обеда, потом плотно поесть и не менее двух часов поспать. Все это, оказывается, было необходимо перед приемом, чтобы цвет лица был приближенным к идеальному, без единого следа усталости, чтоб не испытывать даже намека на сонливость. Оксана давала наставления так, словно эта часть подготовительных к приему мероприятий считалась разве что не основной, и относиться к ней следовало, как к работе. Теперь становилось понятным, почему светские львицы выглядят такими холеными. Не только заслуга дорогих салонов красоты в этом, а выматывающей «работы» — давить на массу. Все бы это рассмешило Лину, если бы не казалось настолько грустным. А мать ее оставила здоровье на заводе, впахивая в три смены. Да и сама она частенько не высыпалась, когда возвращалась из бара за полночь, а на утро ее ждала новая смена.
Мысли о баре заставили Лину вспомнить о подруге и отвлечься от грустных размышлений.
— Ну наконец-то, и до нас снизошли боги Олимпа, — раздался в трубке ворчливый голос Кати.
— Катюш, прости засранку, раньше никак не могла позвонить. Мы уезжали…
— Мы? — хохотнула подруга. — Вы уже мы? Ну что ж, рада за тебя. На моря решили сгонять на выходные?
— Нет, Кать, не на моря, — вздохнула Лина, понимая, что ничего толком рассказать не сможет и поставленная перед необходимостью что-то выдумывать. Не жизнь, а сплошное вранье! — Я тебе потом расскажу. Ты мне лучше скажи, как у тебя дела?