– Я уже пару дней как чую опасность, – пояснил оборотень. – Не в Цитадели, а что-то из леса. Как раз с тех пор, как мы сложили Осколки и соорудили Гнуру резиденцию. И ведь гад какие хоромы отгрохал – три этажа. Три! Куда ему столько! Понимаю, Керкегору бы – у него восемь жен, всех этих пернатых баб надо где-то расселять. Но куда столько места нашей зеленой жабе? Да еще и домиков вокруг понастроил!
– Гоблины своего не упустят, – кивнул Страг, внимательно глядя по сторонам.
Взгляд скользит по кустарникам в человеческий рост и плотно смыкающимся стволам многовековых деревьев.
– Протяни Гнуру руку, – добавил циркач, – и он тебе на шею залезет. Да еще и возмутится, потребует компенсацию.
При их приближении впереди за высокими густыми кустами резко сорвались вороны, в воздухе замелькали черные крылья. С хриплыми криками взвились в небо, на миг закрыв солнце.
Ворг оказался впереди в два прыжка, отодвинул скрывающие обзор ветви. Страг уже стоит рядом, готовый в любой момент выхватить секиру. Дай только повод, сразу развалит напополам, а потом уже – разбираться, кто это был и как звать.
В неглубоком овраге лежит труп человека. Мухи облепили рваным черно-зеленым покрывалом, противно и мерзко жужжат, ползают туда-сюда. Тело буквально разодрано на части – белеют обглоданные кости, заметны лоскутки ткани, что когда-то была одеждой, а теперь потемнела от крови и прилипла к скелету вместе с останками плоти. Только лицо почему-то нетронуто.
Поединщик увидел, что при жизни это был молодой мужчина с бородкой. В остекленевших глазах застыл ужас. По щекам и лбу бегают цепочки муравьев, пропадают в приоткрытом провале рта и выбегают уже из ноздрей, спускаются по щекам и на шею.
– Гвоздь мне в пятку! – выругался поединщик.
Он машинально оглядел неровную стену деревьев перед собой. В повисшей тишине раздается жужжание мух да ветер шелестит листьями. Птичье пение и частый стук дятлов пропали, словно никогда не было.
– Великая медведица! – прорычал Лотер. – Мне это точно не нравится!
Поединщик заметил, что шерсть на нем стала темнее и гуще. Изо рта угрожающе торчат клыки, лицо все еще человеческое, но уже проступают звериные черты. Угольно-черные глаза смотрят настороженно, ноздри широко раздуваются, вбирая запахи.
Не сказав ни слова, Лотер вдруг прыжком перемахнул через обглоданный труп и углубился в заросли.
Страг последовал за ним. Идет осторожно, взгляд сосредоточен. Ворг держится левее, оставляет обзор открытым. Свободной от секиры рукой циркач убирает ветки, что царапают, норовят выколоть глаза и распороть кожу на лице.