Изумруд запульсировал чаще, сияние сделалось ярче, мощнее. В зеленое сияние добавилась примесь алого и черного, как будто это действительно сердце, и внутри пульсирует кровь, но пораженная некой заразой, от которой и идет эта чернота.
Хранитель вздрогнул. Сорвавшись с места, он бросился к окну и вышвырнул изумруд туда, а затем молниеносно захлопнул ставни.
Снаружи громыхнуло, прочные деревянные ставни распахнулись от воздушной волны, и поединщик зажмурился от яркого света, который полыхнул за окном. Уши заложило от грохота.
Страг почувствовал, как пол ушел из-под ног. Стена прыгнула навстречу. Из глаз посыпались искры, замелькали яркие, разноцветные круги. Затем все вокруг погрузилось в густой туман.
***
Страг медленно пришел в себя. Сон, в котором враги лупят его дубинами по голове, резко прервался.
Он медленно открыл глаза.
Над ним склонилось два миловидных лица. Женщина и девушка. У одной иссиня-черные волосы завязаны на затылке в узел, у другой светлые локоны рассыпаются по плечам. Обе – красивые… Перед глазами все расплывается.
Поединщик слышал о прекрасных девах, что забирают героев с места последней битвы, и уносят в чертоги, где ждет бессмертие среди таких же, как они, павших воинов-храбрецов. Но Страг в это не верил. Однако теперь вот пришлось признать, что всю недолгую жизнь ошибался. Девы-то вот они. Смотрят прямо на него, на перепуганных лицах беспокойство, глаза широко раскрыты. Нежные губы светловолосой двигаются, исторгая слова, которых поединщик не слышит.
– Страг! Страг! Ты жив?! – кричала Аэлло. – Ну-ка посмотри на меня! Отзовись, слышишь?!
Поединщик вдруг вспомнил, что девы еще и отдаются павшим героям. Еще и должны подруг с собой привести. Он уже мысленно приготовился, душу затопило предвкушение заслуженного отдыха и блаженства, как вдруг на голову выплеснулась ледяная вода. Потекло за шиворот, рубаха намокла, и магическое чувство разлетелось, как зеркало от удара кувалдой.
Поединщик понял, что лежит на полу, над ним обеспокоенно кудахчет гарпия. Горгона поодаль, в глазах сочувствие и желание помочь, вот только Аэлло не подпускает. На него резко, как из прорванного мешка, посыпались голоса и звуки. Зажужжали, точно облако гудящих пчел.
Тихое блаженство сменилось мигренью. Он запустил пальцы под волосы и коснулся головы. На черепе пульсирует шишка. На легкое прикосновение отозвалась болью настолько сильной, что у Страга потемнело в глазах.
– Эвриала, принеси ему понюхать соли из помета дракона! – обеспокоенно сказала гарпия. – Она и мертвого поднимет!