Я сидела около кроватки, кормя Юру, и пыталась понять, что делать дальше. Как-то неожиданно все произошло или, наоборот, ожидаемо? Нет, сомнения и неуверенность — это заразная вещь. А еще смущение. Вот когда на тебя так смотрят, а ты не знаешь куда деваться. И ведь уже давно его не стеснялась, а сегодня почему-то начала. Жаркий получился поцелуй, ничего не скажешь. Завтра обо всем подумаю, а то голова чугунная от недосыпания.
— Ты жалеешь? — его вопрос застал меня врасплох.
— Нет.
— А для тебя это серьезно или так?
— Что ты хочешь этим сказать? — Я положила малыша в кроватку. Он тихо спал. Счастливый и довольный.
— Есть серьезные отношения, а есть так… Как я однажды услышал, пока нет никого другого на примете. Я не оскорбляю тебя. Хочу ситуацию для себя прояснить, чтоб не надеяться лишний раз. Один раз наступил на грабли. Думал, что все серьезно, а оказалось ей было просто скучно.
— А ты думаешь, я с тобой от скуки «целовалась»? — невольно усмехнулась.
— Не знаю. Поэтому и спрашиваю.
— Скажем так, не от скуки. Такой ответ устроит?
— Нет. Я не понимаю твоих мотивов.
— Я их сама не понимаю. Ты мне нравишься, ты добрый, заботливый и я тебе очень благодарна за все что ты делаешь для меня и ребенка.
— Значит, это что-то вроде благодарности? — спросил он, вытягиваясь на кровати и наблюдая за мной.
— Ты хочешь знать люблю ли я тебя? Нет. Я не знаю смогу ли кого-то любить. Но я хочу жить дальше. Хочу семью, дом, работу. Мне надоело болтаться как облако, зависящее от ветра. Я чуть не каждый день судьбу благодарю, что встретила тебя. Никогда не думала, что ты такой сложный и непохожий на других. И…
— А я тебя люблю, — просто сказал он.
— Я догадалась.
— Со второго класса. Знал, что не судьба. Пытался забыть, но не получилось. А потом, когда ты у меня жить начала, то поверить не мог, что это не сон. И сейчас кажется, что сплю, — он улыбнулся. Я выключила свет и легла рядом с ним. Так как места было немного, то приходилось лежать близко друг к другу. — Не хочу, чтоб ты уходила.
— Я не уйду, — сонно пробормотала я.
— Обещаешь?
— Да, — не знаю почему я так сказала, но тогда мне это показалось правильным.
Наступил декабрь. Мы жили вместе настоящей семьей. Почти ничего не изменилось, но в тоже время изменилось многое. Это было почти незаметно. В чем-то едва уловимом. Например, что Федя меньше краснел и был чуть раскованней, чем обычно. Или в том, что стало больше обоюдной заботы. В невинных жестах и прикосновениях, которые и обозначают, что люди давно не чужие друг другу. Жизнь текла плавно и ничего не нарушало ее спокойствие. Даже первая Юрина простуда не нарушила это спокойствие. Я волновалась, но Федя сказал, что переживать не стоит. Дети часто простужаются. И я поверила ему. Просто поверила, а на следующий день температура спала.