— Ника.
— Знаю. Ты говорила, — он опять закашлялся. — Ты мне все рассказала. Болтать ты любишь. Для тебя ссылка в одиночество хуже некуда.
— Я теперь с кошкой разговариваю.
— Надеюсь, она тебе не отвечает?
— Мурлычет.
— Это хорошо, что мурлычет.
— И блох я ей вывела. Она теперь мышей ловит. — Гену зашатало. Чуть не свалился. Пришлось его поддержать. — Совсем плохо?
— Голова закружилась. Ел в последний раз два дня назад. Как горло заболело, кусок не лезет.
— Сейчас печку растопим, чаю напьемся. Макароны сварим. Ты у меня тут только не падай. Я тебя не подниму. Ты высокий и тяжелый. А у меня нога болит. Как я тебя тащить-то буду, — я говорила, потому что так было легче. И дорога начала казаться не такой длинной. Мысли начали уходить с сомнениями. В любой ситуации надо оставаться в первую очередь человеком. Может это и ошибка тащить его в дом, но, с другой стороны, оставлять его на улице совесть не позволила.
Я растопила печку и поставила воду. Как же хорошо снять резиновые сапоги. По дому я предпочитала босиком ходить. Пусть пол и был холодный, но холод только снимал боль. Нога у щиколотки была синюшного цвета из-за синяка. Немного припухла, но это отек. Так и должно быть. Через пару дней должно пройти.
На Гену я не обращала внимания, хотя ушла переодеваться в комнату с дырявым полом. Он же чувствовал себя как дома. Разделся, закутался в мое старое одеяло, которое я выстирала еще по весне и сел поближе к печке. Она периодически дымила, но он на это не обращал внимания.
Вещи я развесила на веревки, что были натянуты недалеко от печки. После этого, не дожидаясь пока вода закипит, сделала несколько бутербродов. Пихнула их Гене. Кошке молоко налила.
— Спасибо, — жуя бутерброд, сказал он. — Я тебе потом отдам.
— Ладно, — я отмахнулась. — Обо мне ты все знаешь, а я о тебе ничего. Если ты и рассказывал, то я не помню.
— Тебя перебить было невозможно, — он усмехнулся.
— Тогда рассказывай, как ты до такой жизни докатился?
— Так же как и ты, — ответил он. После его слов, я поперхнулась. Мысли пошли совсем в интересном ключе. Гена же рассмеялся. — Случайно.
— Я о том и подумала.
— Не, у тебя лицо открытое. Не обманешь, — он опять раскашлялся.
— Градусник что ли держи, — я достала коробку с лекарствами.
— У тебя тут прям аптека.
— Я одна живу. Аптека далеко. Если что случится, то до аптеки не доберусь. Знаешь, как говорят, что спасение утопающих в руках самих утопающих.
— Лучше вовсе не тонуть.
— Конечно. Лучше не болеть, не терять дом и работу. А жить счастливо и легко. Только это ведь только в сказках бывает.