— Бедная мама! — произнесла Клодетта. — Но, может, так оно и лучше. По крайней мере, она больше не мучается…
Маргарита зарылась лицом в фартук. Она задыхалась.
— С тех пор как пропал папа, она все равно не жила. Разве не правда, Маргарита? Всего лишь существовала…
Маргарита опустилась на стул возле кровати.
— Замолчи, — промычала она. — Ты меня пугаешь… Не нравится мне твое спокойствие.
— Мне жаль ее… но не так, как папу, — прошептала Клодетта. — Страшно признаться, но мысленно я уже давно рассталась с мамой… уже покинула «Мениль»… Мне кажется, если я расклеюсь, буду горевать… я буду меньше любить Сильвена. Это плохо?
— Не знаю я. Думаю… ничего хорошего.
— Теперь никто ничего никогда не узнает, — продолжала Клодетта. — Это и есть самое страшное…
Маргарита заломила руки:
— Клодетта… Хватит…
— А ей, наверное, было больно… Я буду без конца думать об этом… каждый день, каждый час…
Она застонала и отвернулась.
— Я знаю! — вскрикнула Маргарита. — Я видела ее… Видела, как она уходила…
Клодетта резко села в кровати.
— Рассказывай!.. Быстрее!
— Ворота заскрипели, когда хозяйка их открывала. А я не спала. Встала… Пока надевала пальто, она уже вышла на дорогу… И пошла, пошла. В свете луны ее хорошо было видно. Кажется, она разговаривала сама с собой, только о чем, я не расслышала — далеко… Подумала сначала, она в Беноде собралась…
— Ну а дальше, дальше что?..
— Ну, она свернула и направилась через ланды к морю. Я шла за ней до самой скалы.
— Она бросилась с нее?
— Нет. Спустилась по тропинке к тому месту, откуда рыбу ловят, прямо над пляжем.
Клодетта представила себе узкую тропку, заросшую по бокам белесым чертополохом, и обрыв, возле которого нашли тело отца… У Скал таможенника…
— Вот они, Скалы таможенника, — сказал Фомбье.
Машина прыгала на грунтовой дороге. Фомбье указывал рукой на серые пики, выглядывавшие из-за гребня.
— Говорят, когда-то давно около них затянуло зыбучими песками таможенника… Лучше здесь остановиться… Отсюда мы быстрее пешком дойдем.
От ветра перехватывало дух, брюки липли к ногам и мешали идти. Они попробовали бежать, но выдохлись через несколько секунд. Море глухо било о берег, и они чувствовали под ногами едва ощутимую дрожь, как будто внизу находилась действующая шахта.
— Слава Богу, вода опускается! — прокричал Фомбье.
Они одновременно ступили на тропинку, и перед ними открылся горизонт в грозовых облаках, внизу виднелись скатившиеся с вершин Скал таможенника гранитные обломки, крохотные, призрачные фигурки суетившихся людей и два длинных параллельных, как рельсы, следа на песке, оставленных машиной «Скорой помощи». По краю больших луж спокойно, не обращая внимания на людей, расхаживали морские чайки.