— Приз заберите! — закричал мне ряженый, когда я в сильной задумчивости побрел от квеста со столбом.
— Много? — поинтересовался Себ, хватая меня за рукав.
— Петух же, — парень развел руками, висящая в одной из них птица разоралась в голос.
— Себе оставь, — посоветовала Белла.
Зря. После её слов охотник толкнул меня к квестодателю:
— Забери, пригодится.
Вот опять он всё делал ей назло! А я страдай!
Но петуха забрал, раздумывая: можно ли запихать его в инвентарь или нет? Запихал. Не смотрите на меня так — это все дурное влияние Себастиана. И потом, на петухе значилось «квестовый предмет», так что всё нормально. Только дальнейшую цепочку заданий с ним делать не хотелось, а потому возвращение на постоялый двор показалось мне лучшим из всего, что произошло сегодня.
В хоромах наверху было чисто и пахло выпечкой и чаем, у стола рядом с большим самоваром орудовал Нафаня, наполняя глубокие чашки янтарной жидкостью. Да, не кофе, но намного лучше дешевого пива, что предоставляли обычно в тавернах. Завидев нас, домовой поставил третью чашку на стол и поклонился.
— Всё готово, гости дорогие. Попотчуйте себя чайком горяченьким да блинами разными. А уж опосля, как отдохнёте, я вас кликну на сожжение Мары-Марены посмотреть.
— Спасибо, — я хотел по привычке кинуть ему серебряную монетку, как другим слугам, но домовой исчез.
Белла неодобрительно покачала головой и, пройдя к одной из кроватей, плюхнулась на неё, не раздеваясь. Себ, заметив, что кроватей всего две, прошел к девушке с довольной улыбкой и принялся донимать на тему своего открытия. Естественно с намеком на то, что спать им придётся вместе. И пока они ругались, я решил воспользоваться шансом и вылил одну из бутылей с сывороткой правды в чашку, которой непременно должна воспользоваться Изабелла. Немного подумав, решил перестраховаться и долил во вторую, на всякий случай. Третью взял в руки и с невозмутимым видом сел, делая вид, что пью чай.
Вдруг внизу громыхнуло так, что я от неожиданности пролил содержимое чашки на себя и, поставив её на стол, поднялся и выбежал в коридор. Не только меня произошедшее смутило, и из других комнат высунулись с целью разузнать, в чем причина.
— Да ничего-ничего, — раздался с потолка голос Нафани, — барыня Марена буянит, но барыня Забава её уже успокоила.
Чучело, что должны ночью сжечь, разбуянилось? Хотя, если бы меня сжечь собирались, я бы ещё не так греметь начал. Глядя, как другие расходятся, тоже вернулся к себе. Изабелла и Себастиан сидели за столом и пили чай, я последовал их примеру, стараясь не пялиться на них в поисках реакции на сыворотку правды.