— Наш вагон скоро, осталось пройти еще парочку, — сказал отец.
Они шли мимо простых вагонов, которые, как догадался Уилл, предназначались для команды и багажа, но тут вдруг вагоны совершенно преобразились. Сияя красным деревом и латунью и блестя промытыми стеклами, они грациозно возвышались на два этажа над путями.
— А вот и наш, — указал отец на самый первый из прекрасных вагонов.
Поднявшись по нескольким красивым кованым ступеням, Уилл встал на небольшую платформу под козырьком. Их ожидал проводник в белых перчатках.
— Добро пожаловать, мистер Эверетт, — сказал он отцу, а потом кивнул Уиллу. — И мастер[4] Эверетт. Ваше купе — первое справа.
— Благодарю вас, Марчанд, — ответил отец.
Вслед за отцом Уилл ступил за широкую деревянную дверь. В вагоне пахло древесным лаком и новыми коврами. Слева на всю длину вагона протянулся узкий, обшитый деревянными панелями коридор с большими окнами и латунными перилами. Разумеется, Уилл и раньше бывал в поездах, однако, оказавшись в купе, он потерял дар речи. Он привык к удобным мягким сиденьям, но здесь его взгляду открылась роскошная гостиная с креслами, диванами, кофейными столиками, электрическими лампами и свежими цветами в вазах.
— Маме бы тут понравилось, — сказал Уилл.
Он представил, как она гладит бархат обоев, ахает над персидским ковром и рассматривает шелковые шнуры на занавесках, нарочно приспущенных, чтобы скрыть неприглядный вид на железнодорожные задворки.
— О, она прекрасно доехала и на «Колумбии», — ответил отец.
Шесть недель назад мама Уилла с близнецами и их няней отправилась на Запад устраиваться в их новом доме в Виктории.
Уилл открыл дверь и сунул голову в туалетную комнату, сверкающую фарфором и полированной латунью.
— Наши кровати опускаются на ночь? — спросил Уилл, ощупывая стены в поисках рычагов или ручек.
— Нет, — ответил отец, открывая небольшую дверь, которую Уилл сперва принял за шкаф. За ней показалась изящная кованая лестница. — Наши спальни наверху.
— Наверху!
Уилл взбежал в небольшую прихожую с двумя дверями. За первой скрывалась, очевидно, супружеская спальня: там была широкая двуспальная кровать — не опускающаяся койка, как в обычном пульмановском спальном вагоне. Вторая дверь вела в комнату Уилла. Там стояли односпальная кровать, ночной столик и платяной шкаф.
Уилл тут же принялся открывать все дверцы и выдвигать все ящички. Все было чудно придумано и подогнано, чтобы сделать маленькое пространство максимально удобным. Он подумал, что поезд был похож на корабль — очень длинный и узкий сухопутный корабль, на всех парах несущийся через континент. И самое главное — теперь у Уилла было собственное большое окно, в которое он сможет смотреть, лежа в постели.