Глава девятая
Будильник прозвонил совсем скоро. Чапа уже не спал – готовил завтрак.
– О-па, а чего это ты встал так рано?
– Поеду с тобой. Ты не против?
– Нет.
– Отец приедет?
– Нет, м***ка кусок, – злобно проворчал Толя. Он чувствовал себя неважно – гашиш всё ещё придавливал сознание, двигаться было трудно и лениво.
Не сумев ничего съесть, Толя выпил питьевой йогурт и вышел на улицу вслед за другом.
– Мотор поймаем, – сказал Чапа, и они отправились по аллее, потом вверх по склону, в сторону трассы.
Обручево, или Обручёвка, как говорили местные, было маленькой деревушкой в паре-тройке километров от Благодельска. Кажется, там уже давно не было ничего, привлекающего людей, кроме морга и кладбища. Мотор поймался быстро, за сто рублей доехали, до морга было пятнадцать минут хода. Нину, оказывается, уже положили в закрытый гроб, так что Толина надежда посмотреть на неё в последний раз разбилась о крышку.
– Вам с отпеванием или так? – спросила девушка в морге деловым тоном.
– ***, я не знаю. А как надо?
– Ну, усопшая крещёная?
– Э-э.
– Ну, крестик носила?
– *****, да знаю я, что значит «крещёная», – разозлился Толя, – но хрен знает, был у неё крест или нет. И тем более такое дело…
– Ну ладно, – служащая пожала плечами, – тогда так, – и что-то написала в журнале у себя на столе.
– А может, надо с отпеванием? – решил посоветоваться Толя.
– Даже не знаю, – ответил Чапа.
– Ну, ты ж не курил вчера. У тя нормально голова работает. Скажи чё-нибудь.
– Она в это верила?
– Нет. Вроде нет.
– А ты веришь?
– Не особо.
– Тогда, выходит, это никому не надо. Так?
– Так, – согласился Толя.
После «прощания», которое заключалось в том, что их оставили наедине с гробом в тесной пустой комнате, рабочие отнесли Нину к последнему пристанищу. Толя всё ждал, что появится отец, и бормотал, чтобы несли медленнее, осторожнее. Но мужики и так несли без охоты. Чапа тихонько подсказал, что надо бы дать им рублик потом.
Гроб опустили. Толя и Чапа кинули по горсти. Мужики стали закапывать промёрзшую землю. Над могилой поставили самый дешевый деревянный крест с пластиковой табличкой, которую нещадно трепал ветер: «Нина Викторовна Швеина. 20.04.1988 – 13.03.2016». Вот и всё. Больше рассказать о ней действительно было нечего.
– Держите, – Толя раздал каждому по пятисотенной купюре.
Мужики очень обрадовались и предложили помянуть. Было совсем раннее утро, но Толя постеснялся отказываться, и они выпили самой дешёвой водки, которую принёс один из работяг.
– А чё деревьев-то нет? – спросил Толя. – Всегда на кладбищах деревья, кустики… А тут пустырь какой-то.