Больной сильно побледнел, страдание исказило лицо.
Григорий прекратил сеанс, погрузил больного в спокойный сон.
Таинственный кристалл Климанов и Яронских без особого труда обнаружили в маленьком тайнике письменного стола Владислава. Ни свойства, ни состав, ни строение кристалла не были им известны. Внешний осмотр ничего не дал — прозрачный кристалл, в него вплавлена пластина с изображением Нефертити. Удалось выяснить лишь одно — такое изображение царицы неизвестно ни археологам, ни искусствоведам.
Кристалл в руках Яронских. Попытки получить объемное, увеличенное изображение царицы оказались безрезультатными. Пришлось смириться с тем, что без хозяина «игрушки» ничего не получится. Яронских вставил кристалл в черный футляр из упругого материала. Пытаясь закрыть странной формы крышку, наклонил его. И словно в столбе лунного света возник образ царицы, но тут же и исчез. Яронских нашел нужный угол наклона — изображение появилось снова. Оба исследователя смотрели на него как завороженные. Но вскоре Яронских ощутил признаки знакомого состояния; приступ тоски и слабость, точно как лри воздействии картин Покровского. Созерцание прекрасной женщины тадло опасность. Яронских поспешил убрать кристалл в тайник. Неприятное ощущение и слабость, казалось, растекались по телу. Они еще не вполне освободились от наваждения, когда проснулся Владислав. Он с трудом поднялся и направился к письменному столу, не замечая их, но не дошел — без сил опустился на пол. Мужчины уложили больного, оказали помощь. Яронских вызвал Анну.
Юлий Семенович еще чувствовал слабость, говорил, не сразу находя нужные слова.
— Срочно сообщите в центр, что кристалл и есть тот излучатель. Мы должны проследить и определить его влияние на Покровского. Отдайте распоряжение подготовить аппаратуру и вести наблюдение круглосуточно.
Прибыли сотрудники из Медицинского центра, их разместили недалеко от дома Покровского. Решили, что непосредственное наблюдение проведут Климанов и Яронских.
На четвертые сутки, в одиннадцать часов ночи, больной стал проявлять беспокойство, казался возбужденным, осматривался по сторонам, а затем как бы по чьему-то приказу встал и, словно сомнамбула, направился к тайнику. Достал кристалл, вызвал изображение Нефертити, заговорил:
— Я еще жив… ну, ответьте… жив? Или мне чудятся близкие, кажется, они посещают меня… и моя Анна… Но их нет… они там…
Взгляд больного несколько оживился, стал более осмысленным.
— А! Мои картины… посмотрю…
Он достал со стеллажа картины, посмотрел, перебрал рисунки. Бросил все в беспорядке, присел на стул, не сводя взгляда с изображения царицы.