Мокрые волосы хлестанули по лбу, напоминая, что неплохо бы и постричься. Но лень. На отдых, помимо сна, в сутках остаются считанные минуты, и тратить их на что-то иное кроме как «сесть и тупить», просто кощунственно.
— Простите!
Я был так погружен в свое мрачное настроение, что не сразу понял, что обращаются ко мне.
— Эм, извините! Молодой человек?
— Да. Вы мне? — Я обернулся и замер.
Незнакомая девушка моего возраста, ну или, может быть, совсем не намного старше. Ее странная свободная одежда, не смотря на отсутствие зонта, была на удивление суха, для такой погоды.
— Вы не могли бы мне помочь?
Она шагнула мне на встречу и протянула руку. Жест был плавным и естественным, и все же, когда я взял ее за ладонь, в голове мелькнула мысль — зачем она мне руку-то подает?
Пальцы охолодил влажный металл. Ее рука опустилась, а я, не очень соображая, что вообще происходит, смотрел на небольшой пятачок выпуклого диска, имеющего множество отверстий и расчерченный глубокими чернеными канавками.
— Простите, девушка, я не совсем понимаю… — Стал говорить я, словно очнувшись от наваждения и начав осознавать какую-то неправильность происходящего. И в этот момент, предмет в моей руке издал тонкий объемный перезвон и полыхнул, внезапно ставшими алыми, черточками.
От неожиданности, ругнувшись, я сбросил непонятную железку прямо в лужу и, запоздало испугавшись, отпрыгнул назад.
— Не ошиблась. — Довольно констатировала незнакомка и направила на меня, неизвестно откуда возникший широкий лепесток угольно-черного ножа.
— Эй… — Наверное, должен был быть страх смерти, или бешенный адреналиновый выброс от близкой опасности, но у меня просто перехватило горло. Спазм сжал голосовые связки, превратив попытку что-либо сказать в жалкий писк, а затем… я увидел ее глаза. И весь мир сжался только на них одних, ровно до того момента как горячее лезвие рассекло кости грудины и погрузилось в мое сердце…
Меня обожгло. Рвануло резким, требовательным движением. Закрутило в пляске горячих искр, заставляя забыть про острую, лишающую сознания боль, прошедшую словно бы мимо.
А потом Его, пробудившегося из глубин моего сознания, не стало. Он ушел, брошенный в сверкающую петлю, рвущую меня на части. Я ощутил невыносимую муку страшной невообразимой потери и закричал. Но мой крик тут же угас, рассыпаясь вместе со мной алыми искрами на кончиках серого пепла, вбиваемого в лужи каплями дождя.
«Наверное, так выглядит смерть». — Успела мелькнуть последняя мысль. Но минули мгновения, а я все еще осознавал происходящее. Боль утраченного тянула меня по туго натянутой струне так и не разорвавшейся связи, туда, в сияющую пустоту…