Дорогой они почти не разговаривали. Марина смотрела на природу, проносящуюся за стеклом, а Стрельцов – на Марину. Он многое отдал, чтобы она никогда не покидала его, но теперь самое главное было рядом, а остальное можно наверстать. До войны у него было много планов. Почему-то казалось, что достаточно отработать контракт, вернуться и можно будет приступить к их исполнению. Быстро выяснилось, что не всё так просто: вина и ненависть крепко держали его. Командир, самый лихой и сильный человек в батальоне, в своих историях тысячу раз повторял это название – Край.
По пути автобус делал остановки: люди выходили, садились новые. Очередной мужчина чуть не повздорил со Стрельцовым насчёт свободного сидения – тогда он посмотрел на пассажира другим, принесённым с войны взглядом, и тот моментально замолчал и сел на свободное место поодаль.
После этого крохотного происшествия Стрельцов поймал на себе насмешливый взгляд одного из попутчиков, сидевшего по правую руку, в параллельной паре сидений. Их разделял проход. В то время как остальные смотрели в окно или дремали, тот разглядывал его одного и его пустое место рядом.
– Что это он пялится на тебя? – раздражённо спросила Марина. – Эдак он и про меня догадается.
– Не волнуйся. Это невозможно.
– Я только для тебя тут, – с ревностью прошептала Марина, кладя голову ему на плечо.
– Я знаю. Всё в порядке.
Но прошла пара минут, а попутчик всё продолжал посматривать в их сторону с идиотской улыбочкой. Это был высокий хилый мужчина лет пятидесяти с седой козлиной бородкой и редкими седыми волосами на голове, серыми глазами под линзами круглых очков.
– Вы из Москвы? – спросил Стрельцов ровным голосом, повернув голову. Мужчина не смутился и ответил:
– Да, как вы узнали?
– И я из Москвы.
– Правда? Что ж, у нас общий код, полагаю, не так ли?
– Код?
– Культурный код.
– Неужели?
– Совершенно уверен, – тонкие губки мужчины сложились в улыбку. – Нестор, художник, – представился он, протягивая Стрельцову ухоженную руку.
– Нестор? – Стрельцов невольно улыбнулся.
– Да, что вас удивляет? Это псевдоним, – с достоинством, процеженным сквозь ту же насмешливо-презрительную улыбочку, ответил попутчик.
– Я так и понял. Художник Нестор, москвич и носитель культурного кода.
– Вы перечислили характеристики, которые я вам предоставил.
– Позвольте отказать вам в праве пялиться на меня, как на экспонат на выставке, – злобно сказал Стрельцов.
– Вот как?
– Да, отверни голову и таращься в окно, – окончательно похолодев, приказал Стрельцов. Военный голос смыл с лица Нестора весёлость. Они глядели друг на друга, и постепенно ледяная непреклонность отвратила художника от Стрельцова. Передёрнув плечами, тот перевёл взгляд на свой телефон, потом стал смотреть в окно, как было велено.