Не успел Крассовский подумать об этом, как над полем боя разнеслись первые душераздирающие крики. Вопли повторились и теперь шли с разных сторон. Марк Робертович нахмурился, всмотрелся в темноту и выругался. Легионеры, подойдя вплотную к кротонским укреплениям, не увидели перед собой ловушек и падали в замаскированные ямы с острыми кольями на дне. Ловушками была усеяна вся площадка в ста футах от стены. Крассовский насчитал не меньше двадцати вырытых ям. Тех, кто падал в ямы, ждала неминуемая смерть. Легионы, проходившие следом, катком втаптывали поверженных, утрамбовывая тела в землю, заполняя трупами пространство ям.
В стену ударил первый таран, посыпался ветхий камень. Сотни пилумов полетели в стоявших на стене рабов, которые с тех пор, как начался штурм, не сдвинулись с места. От следующего удара тарана слетела решетка на воротах, которые почему-то никто не защищал. Одна из двойных центурий первой когорты легиона Ария устремилась в проем ворот. Пилумы попадали в повстанцев, а те, не издавая ни единого звука, падали навзничь. Многие из них все так же держали факелы в своих руках. Крассовский видел озадаченность на лицах своих легатов, которые не понимали, что происходит, и не могли объяснить себе такое поведение врага. Вдруг ни с того ни с сего с гарнизонной стены упал один из рабов. Что-то внутри олигарха неприятно сжалось. Он поймал взгляд Публия Консидия Лонга, командир правого крыла с колебанием смотрел на огромные котлы с шипящим маслом, установленные на крепостных стенах. Многие из них задели снаряды баллист, они перевернулись, шипящее масло разлилось по стене. Однако сомнение в глазах Лонга пропало. Послышался четкий приказ забираться на городские стены и наконец начать сам штурм.
Теперь Марк Робертович отчетливо осознал: на крепостных стенах что-то происходит не так. Внимание олигарха привлекло действо, развернувшееся у укреплений. Легионеры закинули штурмовые лестницы, чтобы взобраться на стену и покончить с пассивным врагом. В самый последний миг, когда многие лестницы уже коснулись стен, послышались запоздалые крики центурионов, увидевших очередную ловушку, подстроенную Спартаком.
– Осторожнее!
– Внимание!
Было поздно. Веревки, натянутые вдоль стены в тех местах, где сверху вниз на легионеров смотрели котлы с горячим маслом, лопнули, как струна. Сработал какой-то механизм. Первые несколько «жаровень» перевернулись прямо на головы несчастных легионеров, держащих лестницы. Над полем боя вновь разнеслись душераздирающие вопли. Масло вкрутую сварило заживо первую шеренгу штурмовой когорты. Ноздри Крассовского учуяли неприятный запах, он поспешил прикрыть нос рукой. Впрочем, римляне не подумали отступать. Брошенные лестницы схватили подпирающие сзади легионеры второй шеренги штурмовиков. На стену укреплений взобрались пехотинцы, обнажившие свои гладиусы. Люди Спартака по-прежнему не оказывали никакого видимого сопротивления.