— Почему ты улыбаешься? — послышался нежный голос Софии.
Он улыбается? Нико взглянул на Софию. Сегодня отчетливо проявились ее ушибы. На подбородке красовался лиловый синяк, на правой щеке — красная ссадина. Он посмотрел на ее забинтованное правое запястье. София отказалась делать рентген, врач была уверена, что у нее обычный вывих.
— Нико, ты меня слышишь?
Отмахнувшись от своих мыслей, он посмотрел ей в глаза, пытаясь вспомнить, о чем она спросила. Ах да. Почему он улыбался.
— Так, пустяки.
— Ты не просто так улыбался, — возразила она. — Пожалуйста, расскажи.
— Детские воспоминания.
— Насколько я понимаю, счастливые.
— Некоторые счастливые, да. — Он не желал ассоциировать «счастье» со своим прошлым и решил сменить тему. — Ты должна сесть. — Он бросился к дивану и собрал папки. — Вот сюда.
Она без возражений села.
— Я даже не представляю, каково ребенком путешествовать по миру. Почти все свое детство я провела в Нью-Йорке. Мы нечасто ездили в отпуск. В семье было много детей, и не всегда хватало денег на поездки. — Она поджала губы, будто сказала больше, чем следовало.
— Я думаю, в путешествиях с дедом были свои преимущества.
— Ты говоришь неубедительно.
— Иногда я завидовал моему соседу по комнате в школе-интернате. Он жил в маленькой деревне за пределами Лондона. Рассказывал, как играет со своими старшими братьями и лучшим другом. Дети всегда хотят то, чего у них нет.
Так говорил дед, когда Нико жаловался, что у него нет ни братьев, ни сестер и ему не с кем даже поиграть в футбол.
— Мне очень жаль.
— Почему? — Нико не привык к тому, что его жалеют.
— По-моему, ты был очень одиноким.
— Я справлялся.
— Ты хочешь сказать, что смирился с одиночеством?
Была ли разница? По-видимому, для Софии была. Нико упрекнул себя. Бессмысленно предаваться воспоминаниям. Он давно вырос и стал властным бизнесменом.
— Как ты сейчас себя чувствуешь?
— Лучше. Хорошо, что я поспала. Но сейчас, если ты не слишком занят, я очень хотела бы услышать о твоем детстве.
Он вздохнул:
— Да не о чем особо рассказывать.
— Мне нужно лучше узнать отца моего ребенка.
— Все самое основное ты уже знаешь.
— Разве? — Она выгнула тонкую бровь, бросая ему вызов.
Не желая ей поддаваться, он притворился, будто не услышал вопроса.
— Тебе принести подушку или одеяло? Или вернешься в кровать?
— Врач рекомендовала мне отдыхать, но не говорила, что я должна постоянно лежать в кровати. Или ты так намекаешь, чтобы я скрылась с глаз долой?
— Ни в коем случае. — В общем-то она права. Он знал, что она не может просто лежать и ничего не делать. Но ребенку необходим покой. — Хотя бы положи ноги на столик и расслабься.