– Потому что ты меня поцеловал. Он кивнул.
– Ты поцеловал меня, а когда мы закончили, ты удивился.
Дэниел снова кивнул. Ему хватило такта выглядеть слегка застенчиво.
– Ты поцеловал меня, – повторяясь, продолжила Люс, пытаясь уложить это все в голове, – и считал, что я этого не переживу?
– Учитывая предыдущий опыт, несомненно, – хрипло подтвердил он.
– Это просто бред, – заключила она.
– На этот раз дело не в поцелуе, а в том, что он означает. В некоторых жизнях мы можем целоваться, хотя в большинстве – нет.
Дэниел погладил девушку по щеке. Ей было трудно не обратить внимания на то, насколько это приятно.
– Должен сказать, я предпочитаю жизни, в которых мы можем целоваться.
Он опустил глаза.
– Хотя так гораздо тяжелее терять тебя потом. Люс хотелось рассердиться на него. За то, что выдумывает такие причудливые истории, когда они могли бы обниматься. Однако некое подсознательное ощущение убеждало ее не сбегать от Дэниела, оставаться здесь и слушать его так долго, как только она сможет.
– Когда ты теряешь меня, – начала она, прочувствовав на языке форму каждого слова, – как это происходит? Почему?
– Это зависит от тебя, от того, многое ли ты помнишь о нашем прошлом опыте, или насколько хорошо успеваешь узнать меня, кто я есть.
Дэниел развел руками.
– Я понимаю, это звучит невероятно…
– Бредово? Он улыбнулся.
– Я собирался сказать «смутно». Кроме того, я пытаюсь ничего от тебя не скрывать. Это просто очень, очень щекотливая тема. Когда-то в прошлом подобные разговоры уже случались…
Люс смотрела на его губы в ожидании продолжения, но он больше ничего не сказал.
– Убивали меня?
– Я бы сказал, «разбивали мне сердце».
Дэниелу явно было больно, и девушке захотелось его утешить. Что-то в груди тянуло ее к нему, влекло ближе. Но она не могла. Теперь она уверена в том, что Дэниел знал о мерцающем лиловом свете и имеет к нему самое непосредственное отношение.
– Что ты такое? – спросила она. – Какой-нибудь…
– Я скитался по земле, всегда в глубине души чувствуя, как ты приближаешься. Я привык искать тебя. Но затем, когда начал прятаться от тебя, скажем так, от неизбежного несчастья, ты всегда разыскивала меня. Мне потребовалось немного времени, чтобы вычислить, что ты появляешься каждые семнадцать лет.
Семнадцатый день рождения Люс миновал в конце августа, за две недели до того, как она поступила в «Меч и Крест». Это был грустный праздник: только она сама, ее родители и торт, купленный в магазине. Свечей не было, просто так, на всякий случай. А что насчет семьи? Она тоже возвращается каждые семнадцать лет?