– Я никуда не могу тебя забрать. Это привлечет слишком много внимания. Мы собираемся положиться на кое-кого другого. Есть тут один смертный, которому мы можем доверять.
Он покосился на Арриану.
– Я его приведу, – откликнулась та.
– Я тебя не оставлю, Дэниел, – возразила Люс, и ее губы дрогнули. – Ты ведь едва вернулся ко мне.
Он поцеловал ее в лоб, пробудив в ней тепло, разлившееся по всему телу.
– К счастью, у нас есть еще немножко времени.
Заря. Начало последнего дня, который Люс увидит в Мече и Кресте, за… ну, словом, она сама не знала, как долго. Воркование одинокого дикого голубя разносилось по шафранному небу, когда она вышла из заросших кудзу дверей спортзала и медленно направилась в сторону кладбища, держась за руки с Дэниелом. Проходя по двору, оба молчали.
Перед тем, как покинуть придел, остальные убрали крылья. Это был трудоемкий, отрезвляющий процесс, оставивший их полусонными, когда они вернулись в человеческий облик. Даже своими глазами наблюдая за превращением, Люс не могла поверить, что огромные сияющие крылья могут сделаться столь крохотными и хилыми, а потом и вовсе исчезнуть в ангельской коже.
Когда все закончилось, она провела ладонью по спине Дэниела. Впервые он показался ей застенчивым и чувствительным к ее прикосновению. Тем не менее, кожа была гладкой и безупречной, как у младенца. А на его лице, как, впрочем, на лицах их всех, по-прежнему мерцал серебристый свет, пылающий изнутри и лучащийся во всех направлениях.
Под конец они отнесли Пенн вверх по крутой каменной лестнице в придел, начисто смахнули с алтаря осколки стекла и уложили ее там. Этим утром им никак не удастся ее похоронить. Во всяком случае, по словам Дэниела, не на кладбище, битком набитом смертными. Так непременно и будет.
Люс оказалось мучительно больно смириться с тем, что придется удовольствоваться несколькими прощальными словами, обращенными к подруге здесь, в приделе.
– Теперь ты с отцом, – только и нашлась она. – Уверена, он счастлив вновь встретиться с тобой.
Дэниел похоронит Пенн, как подобает, едва в школе уляжется шум. Люс покажет ему, где находится могила ее отца, чтобы она смогла упокоиться с ним рядом. Это самое меньшее из того, что девушке хотелось бы сделать для подруги.
Пока они шли через школьный двор, на сердце у Люс было тяжело. Джинсы и майка казались растянутыми и грязными. Ногтям требовался хороший уход, радовало только отсутствие вокруг зеркал, благодаря чему не бросалось в глаза то, что творилось на голове. Ей так хотелось бы отмотать назад мрачную половину ночи, а больше всего прочего спасти Пенн, но при этом оставить лучшие мгновения. Сладкий трепет, когда она угадала истинную природу Дэниела. Миг, когда он явился ей в полном блеске своей славы. Зрелище того, как расправили крылья Габби и Арриана. Этой ночью произошло столько всего прекрасного.