Пираты Ледового моря (Нильсон) - страница 14
Матрос не унимался.
– Сейчас швырнем тебя в море! – проорал он, изображая пирата, и потащил меня к борту. В отчаянии я закричала что было мочи. Я уже не понимала, игра ли все это или он и впрямь готов осуществить свою угрозу и выбросить меня в море.
Но тут раздался выстрел, от которого зазвенело в ушах. Матрос вздрогнул, ослабил хватку, и я упала на палубу. Кто же это стрелял? Фредерик! Он стоял с ружьем в руках и не отрываясь смотрел на матроса. Тот сразу присмирел – так и застыл с открытым ртом.
– Ты что, в меня стрелял? – не поверил матрос.
– И не думал, – рассмеялся Фредерик и поднял с палубы какой-то комочек перьев. У птицы были перепончатые лапки и красивый разноцветный клюв: сине-желто-красный. Из живота струилась кровь. Фредерик посмотрел на меня:
– Пойдем, Кнопка?
Все еще дрожа, я поднялась на ноги и бросилась к нему. Сердце в груди стучало как сумасшедшее. Фредерик опустил руку мне на плечо. Потом посмотрел на матросов, которые с глупым видом переминались с ноги на ногу.
– Гордитесь, поди, что перепугали ребенка до смерти?
Сначала никто не ответил, но потом один матрос вдруг улыбнулся:
– Да мы просто пошутить хотели. Она и сама поняла наверняка. – И, откашлявшись, добавил: – Ты всегда был метким стрелком, Фредерик. Хорошо бы нам получить немножко дичи на ужин.
Фредерик повесил ружье на плечо и, прежде чем развернуться на каблуках, рявкнул:
– Ты, скотина, получишь на ужин селедку. Эта птица – для тех, кто на камбузе.
И мы пошли в нашу каморку. Я села на табурет и почувствовала, как дрожь вытекает из рук и ног и как сердце постепенно стучит все тише. Мы вместе ощипали птицу, а потом Фредерик отлично ее приготовил: нафаршировал яйцами и изюмом и зажарил над очагом.
– Почему ты такой добрый? – спросила я, когда мы смаковали сочное мясо.
– Добрый? – Фредерик рассмеялся. – Разве?
– Да, – кивнула я. – Ты сам разве не замечаешь?
Фредерик пожал плечами.
– Вот уж не знал, что я добрый, – пробормотал он. – Разве что только с тобой.
– И все же – почему?
– Потому… Потому что мне кажется, тому, кто собрался сразиться с Белоголовым, нужно немного доброты.
Мне стало нехорошо от его слов. У папиного приятеля Улава был козел. Когда тот состарился и заболел, Улав решил его убить. Но от этой мысли ему стало так плохо, что он, прежде чем решиться на задуманное, несколько дней был с козлом необычайно добр, кормил белым хлебом и все такое. Я вспомнила про того козла, когда Фредерик заговорил о том, что мне предстояло.
– А ты его видел, Белоголового?
Фредерик опустил голову и посмотрел себе на ноги. Он зажал зубами изюмину и посасывал ее. Потом вздохнул – так глубоко, словно выпускал из себя весь воздух.