Я вздрогнула и посмотрела на отверстие шахты – черное горло, которое глотало детей по утрам и выплевывало назад, когда работа заканчивалась. Потом я перевела взгляд на Голубку.
– Сколько времени требуется на то, чтобы набрать корзину?
Голубка сделала глоток из оловянной кружки.
– Сама завтра узнаешь.
Больше мы ни о чем не разговаривали, просто сидели молча и слушали беспрестанный печальный стук, доносившийся из-под земли, и болтовню пиратов, проклинавших свою охранную службу. Тот пират, что сидел у дыры и дремал, проснулся и принялся выковыривать грязь из-под ногтей ржавым ножом.
Часа через два зазвенел корабельный колокол. Я подняла голову, но не сразу поняла, откуда доносился звук. А потом увидела, что колокол прикреплен на подъемник и от его языка вниз на дно шахты свисает веревка. Пираты повскакивали с мест; тот, у кого была татуировка на щеке, потянулся и прошипел:
– Пора!
Самый здоровенный пират, сидевший у дыры, спустил клеть. У меня закололо в животе, пока я ждала долго-долго, когда же она достигнет дна. Тем временем двое других проверили свои ружья: заряжены ли они.
Бородатый верзила начал поднимать клеть. Он не особенно напрягался, но времени, конечно, ему потребовалось больше, чем на спуск.
Наконец клеть оказалась наверху. Там стоял один мальчик. Я взглянула на эту почерневшую насквозь худую фигурку и ужаснулась. Он был похож на насекомое. Ноги черные, штаны и рубашка черные, руки, шея, лицо и волосы тоже. Корзина, полная до краев, тоже была черная, как и кирка, которую он держал руке, а фонарь в другой оказался настолько черен, что огонек внутри был едва различим за стеклом. Только глаза мальчика были не черные, а зеленые.
Он вышел из подъемника, задул фонарь и оставил его вместе с киркой на полке. Потом высыпал уголь, так что на полу образовалась горка, и повесил корзину на крючок рядом с тем местом, где я сидела. Он посмотрел на меня, но ничего не сказал, просто прошел к дверям и сразу же опустился на пол, чтобы отдохнуть. Пираты с винтовками наготове следили, чтобы он, не дай бог, не задумал сбежать. Но мальчик на них даже не посмотрел. Он сидел, обхватив колени руками и опустив голову на сплетенные руки.
Через минуту колокол ударил снова. Наверх поднялся еще один ребенок. Тоже мальчик, немного младше первого. Он так же привычно оставил фонарь и кирку, высыпал корзину, а потом ушел ждать к дверям, под присмотр вооруженных охранников.
Мне не терпелось увидеть, как из подъемника выйдет Мики, хотелось поговорить с ней, убедиться, что она жива и невредима. Но и в следующий раз, когда бородатый пират вытащил с глубины деревянную клетку, там была не Мики, а долговязая девочка лет двенадцати. Ботинки ее были сплошное рванье, куртка – одни лоскуты, так что девочка казалась похожей на недоощипанную птицу.