— Ты что, Тарас? Оставь его, придурок! — рыкнул на обозлившегося хлопца старик. Папаха, вновь посаженная на его лысый череп, блестела воинственным огнем.
— Цэй розумник вырешив, шо вен тута лохи! — хлопец скрипя зубами отпустил ворот шубинской рубашки. — Вин не взяв домовыну, залышив йийи у сэбэ в кабинэти. Батько, вин гадаить, шо мы цэ нэ помитым!..
— Кончай базарить! — оборвал Тараса «батько». — Вернись за гробом! Одна нога здесь — другая там!
— Только смотри шампанское не расколоти! — крикнул вдогонку хлопцу Радик. Он сел в новенький бутылочного цвета «опель», стоявший посреди двора, открыл дверь старику, потом два раза включал зажигание, лишь с третьей попытки завелся и теперь сидел, ожидая, когда разогреется двигатель и вернется хлопец с гробом.
— Бракованный какой-то у тебя «опель»! — заметил с напускной презрительностью Генка. Он стоял, облокотившись о капот иномарки, и, скрывая волнение, курил. — Вроде новая тачка, а заводится как десятилетний металлолом.
— Сам ты бракованный! — огрызнулся Радик. — Вот приедем на место, я посмотрю, как ты будешь заводиться, когда тебе Тарас станет яйца откручивать!
— Цыц! — прикрикнул на них «батько». — Вон и Тарас идет. Тарас, поставь гроб в фуру и езжай с водителем «мерса». А чтобы он не ершился, на! — с этими словами «батько» полез за пазуху и, вынув черно-серый «ПМ», протянул его хлопцу. При виде пистолета Женька почувствовал, как в животе неприятно екнуло. — Не спускай с водилы глаз! А ты, — старик глянул на Безсонова, — полезай на заднее сиденье к директору и мотай на ус все, что бросится в глаза… Усы, правда, я потом тебе обкорнаю. Вместе с баш… — старик оборвал себя на полуслове, лицо его расплылось в зловещей улыбке.
Сидя на заднем сиденье «опеля», Женька осмотрелся. Большинство заводчан разошлось, а те, кто остался, с липким любопытством наблюдали за людьми, садившимися в крутые иномарки. «Елок и зрелищ — все, что им надо», — подумал Безсонов. И вдруг увидел в руках одного из зевак горящую елку — то горело странное спичечное создание, догадался Женька.
Радик включил автоматическую коробку передач, «опель» мягко тронулся с места и выскочил за ворота. За ним неотступно следовал трейлер. Вскоре машины скрылись с глаз не разошедшихся до сих пор пенсионеров и совсем молодых лоботрясов.
«Вот бы гаишник какой тормознул нас, придрался к чему-нибудь!» — пожелал про себя Безсонов, одновременно посмеявшись в душе над своим малодушием. Глянул на Шубина — тот, казалось, как ни в чем не бывало смотрел на дорогу, узкой подневольной полоской бегущую среди одиноких зимних просторов.