«Мерседес», живо урча двигателем, будто и его обрадовало бегство из плена, поднялся из яра и, слегка покачиваясь, несся по снежной дороге. Время от времени кабину хлестали тяжелые сосновые и еловые ветки, словно стараясь помешать их побегу. На коленях у Шубина, сидевшего посредине, пригрелся Сережа. Он тихо рассказывал отцу, как ему страшно было сидеть в черном брюхе печи, как бабка Таня принесла ему чипсов и жареных карасей… На душе у Безсонова было тревожно, ему не давала покоя тяжесть патронов, которыми были набиты его карманы.
Оттого что вокруг черно-белой стеной стоял зимний лес, казалось, что у дороги нет ни конца, ни начала. Время сжалось, сконцентрировалось до дрожи тахометра и теперь измерялось не секундами и часами, а десятками метров, оставляемых за собой мощным трейлером.
Безсонов вспомнил, что скоро должен быть поворот, где вчера по дороге на хутор они встретили голубоглазого старика с козой. Наконец показался тот поворот, он, как и следовало ожидать, был безлюден, лишь сосны-великаны открыли путникам свои мохнатые объятия. Машина миновала поворот, отъехав от него метров сто, как вдруг Сережа, глянув в окно, потянул отца за рукав: — Па, коза!
— Где?! — почти одновременно воскликнули Шубин и Женька. Безсонов посмотрел в боковое зеркало и увидел быстро удалявшегося от них деда Лешу и его неразлучную козу. Елянул вопросительно на Шубина.
— Нет! — сразу отрезал он, потом уже мягче сказал. — Здесь дом старика. А нам, Евгений, нужно спешить. Чтобы живыми добраться до своего дома.
Разговаривать Женьке не хотелось, тем более возражать…
До трассы оставалось с полкилометра, не больше, когда, будто из снега, на дороге вырос «опель».
— Не сбавляй газу, — спокойно предупредил Шубин. — Продолжаем движение с той же скоростью.
«Опель» быстро приближался. Дорога была узкой, и разойтись двум встречным машинам, казалось, нет никакой возможности. «Неужели будем таранить?» — пронеслось в голове Безсонова. Метрах в двадцати-тридцати от них, когда уже можно было разглядеть папаху сидящего за рулем Ульяна, «опель», притормозив, съехал на край дороги, зарывшись капотом в заснеженные кусты. В ту же секунду правая дверца его распахнулась и лес огласили сочные звуки пистолетной пальбы. С верхушек деревьев посыпался снег на стрелявшего. Радик, бесшумно открывая рот, держал в вытянутых руках пистолет и изрыгал из него красноватые вспышки. Женьке стало не по себе, струйка холодного пота сбежала под левой подмышкой.
Громко звякнуло, обдав осколками, лобовое стекло. «Ой, больно!» — взвизгнул Сережа. Генка как-то странно хмыкнул и, запрокинув голову, повалился на Шубина. Тот едва успел ухватиться за руль, нажал на тормоз, но не сумел справиться с управлением, и «мерседес», подмяв под себя несколько тонких осинок, неуклюже ткнулся в сосну.