Через несколько часов Осокин в холостой квартире Боба Мартенса, брата Нелли. Здесь же несколько американцев, студентов и художников и молодой лорд, только что получивший наследство и титул. На столе — рулетка. Пьют виски с содой и шампанское, курят. Все возбуждены и окружают рулетку. Идет большая игра. Лорд проигрывает шестую тысячу фунтов, и весь стол завален золотом и бумажками. Осокин ставит на номера по двадцать франков и проигрывает. Проиграв последний золотой, он отходит от стола. Лорд берет большую ставку, и к нему переходит банк.
Осокин злится на себя и залпом выпивает два стакана виски с содой.
— Черт бы их побрал, — думает он. — Они могут швыряться тысячами фунтов. А для меня пятьсот франков большие деньги. Но глупо, что я мало взял. За вечер счастье должно обернуться, и я десять раз мог бы отыграться.
— Что вы так сидите, точно наказанный, — говорит, подходя к нему, Боб Мартене, — попробуйте шампанское, это Lanson, Pere еr fils, любимая марка Эдуарда VII.
— Проигрался, — отвечает Осокин. — Можно чеки ставить?
— Конечно, можно, только не советую забираться далеко, наши молодцы разошлись сегодня.
Осокин достает чековую книжку и пишет несколько чеков по сто франков.
— Да, чем вам трудиться писать столько чеков, давайте я вам разменяю, — предлагает ему высокий молодой американец с веселым бритым лицом и гладкими желто-белыми волосами, приготовляющий себе у стола «опаловую муть» по-парижски из абсента, на который он капает воду через сахар. — Сколько вам?
Он достает горсть бумажек и золота из кармана и считает.
— У меня английские деньги. Двести, триста, пятьсот фунтов. Довольно?
— Много, куда мне, — смеется Осокин. — Давайте сто. Это будет две тысячи пятьсот франков.
Он пишет чек и передает его американцу.
Тот засовывает деньги и чек в карман брюк, отхлебывает из своего стакана и со стаканом идет к игорному столу. Осокин тоже встает.
Через четверть часа у него не остается ничего. Он проиграл и сто фунтов и несколько написанных раньше чеков по сто франков.
— Я говорил, что вам не хватит. Нужно еще? — добродушно предлагает молодой американец с желтыми волосами, садясь около него. — Давайте попробуем это шампанское.
— Дайте мне еще тысячу франков, — просит Осокин. — Нужно отыграться.
В глубине души он чувствует, что делает глупость. Он и так проиграл столько, что боится самому себе признаться. Играть дальше, — это безумие. Он знает, что ему нужно встать и уйти. Но вместо этого он пьет шампанское, пишет чек, берет еще денег и идет к игорному столу.
Ставит сто франков на нуль и выигрывает. Ставит еще сто и опять выигрывает. Это его ободряет.