Вторжение (Живой) - страница 131
– Имеются, княже, это наверняка, – кивнул Евпатий, – они ведь полмира захватили уже, вот и привели с собой издалека людишек умных, что понимают в строительстве таких штуковин. И приневолят их построить такие же пороки здесь. Это как пить дать. Надобно и нам в хозяйстве такие иметь, да только поздно мы спохватились, – не успеем уже разыскать умельцев нужных да выстроить эти пороки. Одна надежда нам – на смекалку воинскую. Если воевать умело, то и пороки эти изничтожить можно, до того как они вред нанесут.
– А ты откудова про полмира знаешь, Евпатий? – вдруг спросил князь, глядя с прищуром прямо в глаза своему воеводе. – О татарах ведь до сей поры толком никто не слыхивал.
Понял тут Коловрат, что дал маху, проговорившись князю о том, что ведал еще из прошлой, призрачной своей жизни, что сейчас лишь изредка будоражила его душу, все дальше уходя в туман небытия. Но князь все смотрел не отрываясь и ждал ответа. Нужно было что-то придумать.
– Так ведь в прошлый раз они, годов двадцать назад, после Калки, прокатились по половцам, сказывают, да до самых венгров дошли. А потом возвернулись. Их булгары и посекли всех на обратом пути. А теперь вот из степей бескрайних нахлынули опять, как саранча, чтобы отомстить, и спалили дотла Волжскую Булгарию. Значит, все, что лежит там – до самого края земли степной, им принадлежит. И богатства, и земли, и страны дальние со всеми народами и умельцами, что пороки мощные строить могут. Я так полагаю, княже. А это и есть полмира.
По смягчившемуся взгляду князя Коловрат понял, что выкрутился.
– Да уж, прав ты, друг Евпатий, – нехотя кивнул князь, в задумчивости глядя на заснеженный сосновый лес, что стоял чуть поодаль с дальней стороны рва, – и всех этих рабов своих они с собой привели сейчас и на нас бросят. Сила большая там стоит. Больше нашей во сто крат.
– Только ведь и мы не лыком шиты, княже, – попытался отвлечь его от грустных мыслей, что рождали сомнения, Коловрат, – стены крепкие у нас, если что, выстоим до прихода подмоги. А то и сами нападать будем. Поля и леса здесь наши, известные нам до веточки. Разобьем татар и в поле, если придется. Мы ведь не половцы, не знают они еще истинной нашей силы. А пороки эти можно изничтожить, так что они и камня выпустить по нашим стенам не смогут.
Князь усмехнулся краем рта таким речам, но смолчал в ответ, разглядывая холодное зимнее небо. Так разговор и утих сам собой.
Убедившись, что воины на стенах свою задачу знают, и в учебных сшибках еще раз встряхнув конницу, коей уже набралось под стенами города почти восемь тысяч, Коловрат перепоручил ее до срока Лютобору, а сам немного заскучал. Вестей от Федора не было, кроме одной, что пришла уже неделю назад, – прискакал гонец из сотни Наума с сообщением, что посольский поезд с дарами въехал в стан татарского войска, которое раскинуло свои походные шатры в верховьях Мокши и Воронежа. Запасные же сотни остались ждать послов в приграничных землях, то и дело имея сношения с соседними кордонами, за которые татары еще не заходили, остановившись у границы рязанских земель словно у невидимой линии. Это был явный расчет на то, что противник падет на колени, не вступая в битву, которая казалась бессмысленной при таком численном превосходстве. С кордонов высылали лазутчиков, что пытались посчитать численность прибывшего к южным границам Руси войска и по разрозненным весточкам, кои собирались у князя в единую картину, получалось, что не меньше сотни тысяч татарской конницы сейчас стояло в верховьях Мокши и Воронежа. И с каждым днем в стан Батыя с юга и востока прибывали новые отряды, словно ручейками вливаясь в бескрайнее море, которое день ото дня становилось все более полноводным.